Заметив, наконец, Хантили, царица сделала тонкими, унизанными перстнями пальцами, знак, и Суммири велела музыкантам уйти. Вместе с ними удалилась и сама Суммири. Наперсница царицы знала, что разговор, который будут вести царица и вельможа, никто не должен слышать.
— Итак, Хантили, что ты хочешь мне сказать? — начала Кали, с трудом выходя из состояния дремотной мечтательности, навеянного переливчатым звоном бронзового систра.
Хантили, слегка раздражённый отрешённостью своей царственной сообщницы, рассыпался было в любезных комплиментах царице, но та лишь брезгливо скривила рот. Тогда он решил немедленно пойти в наступление и ошеломить её:
— Царица, нельзя больше медлить. Или сейчас, или никогда. Лучшего момента не будет.
Кали нахмурилась.
Хантили, не давая ей опомниться, продолжал:
— Мы пошлём человека вдогонку за Мурсили с посланием от тебя. Там, где он его застанет, там и расправиться с ним.
Царица неожиданно быстро вскочила с ложа, и принялась ходить по комнате, кусая губы и ломая пальцы. Ей явно не хватало решимости.
Хантили знал, что так и будет, Кали недостаточно решительна для переворота.
На мгновенье он замолчал, подумав, что, возможно, вообще не стоило посвящать Кали в свои планы. Возможно, он сделал неверный расчёт, подумав, что влюблённая как кошка царица, согласиться помогать его честолюбивым планам. Но потом успокоился, подумав, что в любой момент сможет припугнуть её, если она вздумает мешать ему.
Царица продолжала ходить по комнате, мягко постукивая по полу подошвами сандалий и нервно теребя кольцо на безымянном пальце правой руки.
— Выбирай, царица, яд или кинжал? — напирал Хантили, исподлобья следя за царственной сообщницей.
Кали видела в его глазах угрозу, и, испугавшись не на шутку, замотала головой.
— Нет! Нет! Подожди, Хантили. Я не могу… Мы не можем. Я не готова.
Хантили увидел, что царица вне себя от ужаса. Но отказываться было поздно. Он понял, что должен дать ей возможность прочувствовать всю глубину и весь размах затеянного ими заговора. Пусть проведёт несколько бессонных ночей. Напоследок он бросил ей:
— Решайся, царица, всё зависит от тебя. Всё готово. Подумай, ведь от твоего решения зависят и твои планы…
Он замолчал, взял в руки табличку со стихами, накарябанными этим жалким поэтишкой Алаксанду, и многозначительно улыбнулся несчастной женщине, которую угораздило стать царицей земель Хатти. Он заметил, как тяжёлый занавес за спиной царицы чуть колыхнулся. Хантили знал, кто там.
