– Я за своими вещами, – бесстрастным голосом сообщила ей Ирина Львовна, – переночую, а завтра утром переберусь в гостиницу. Карл снял для меня номер рядом со своим.
– Да? – недоверчиво усмехнулась Зоя. – Значит, он все-таки существует? И приехал к тебе в Москву?
– Разумеется. – Ирина Львовна неторопливо проследовала мимо сестры на кухню. – А ты сомневалась?
Зоя прошла следом за ней и уселась на табуретку. Сложив руки на животе, она принялась следить, как Ирина Львовна ставит чайник и, брезгливо поморщившись, выливает из заварочного чайника старую заварку.
– Ужинать будешь? Я сделала заливную рыбу.
– Нет, спасибо. Мы с Карлом поужинали в ресторане «Царская охота», что на Рублевском шоссе, там была неплохая стерлядь…
– Ну да, ну да, конечно, – Зоя понимающе кивнула, – а после ресторана он подвез тебя до дома. Но в квартиру зайти постеснялся.
Ирина Львовна одарила сестру долгим взглядом из-под густых ресниц, сделала глоток свежего, отлично заваренного чая и лишь после этого ответила:
– Все именно так и было. А теперь я хочу спать.
– Ну и спи, кто тебе мешает!
Что-то в Зоином голосе остановило поднявшуюся из-за стола Ирину Львовну.
– Я тут, правда, кое-что нашла… Еще одно старое письмо. Но раз ты так хочешь спать…
– Зоя!
Ирина Львовна с неожиданной прытью обогнула стол и оказалась рядом с сестрой.
– Дай мне его!
– Ну-ну, не так быстро, – усмехнулась Зоя. – Сядь на место, не люблю, когда надо мной возвышаются.
– Зоя!
– Да отдам я его тебе, отдам… При одном условии.
– При каком еще условии? Денег тебе нужно, что ли?
– Что же, деньги мне тоже не помешают. Но условие будет другое: ты познакомишь меня с Карлом. Я должна убедиться в том, что ты не врешь. Если все, что ты о нем рассказывала, правда, ты получишь письмо. Если нет…
– Зоя! Побойся Бога!! Да с какой стати я буду тебе врать?!
– Кто тебя знает, – задумчиво возразила Зоя. – Ты и в детстве была известная… сочинительница, а теперь и вовсе стала писателем. А письмо-то – вот оно!
И Зоя, показав Ирине Львовне с безопасного расстояния краешек сложенного и засунутого в карман домашнего халата письма, гордо удалилась из кухни.
«И зачем я сказала про самый дорогой московский ресторан, – ругала себя Ирина Львовна. – Зоя такая дотошная и придирчивая, будет теперь цепляться к деталям. Что у меня, в самом деле, за вечная склонность к преувеличениям?! Или это действительно свойство всех писателей?»
Но, с другой стороны, если бы она сказала, что они с Карлом и его семьей тихо и мирно поужинали в ресторане их тихой приватной гостиницы на Цветном бульваре, эффект был бы совершенно не тот.
