Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма] - Петр Киле читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

Мне все знакомо здесь, как с детских лет.

ЭРОТ

И мне. Но помню, как в России я

Впервые пробудился, как со сна,

На маскараде в честь античной гостьи,

В честь Венус, говорили и смеялись,

В честь женщины нагой на пьедестале.

ПСИХЕЯ

А я была там, странствуя по свету,

Преследуема Афродитой злой,

Покинута Эротом, в поисках

Неведомо чего?

ЭРОТ

Была, наверно!

На празднестве в честь Венус было много

Прекрасных женщин, юных уж совсем,

Одетых по парижской моде чудно,

Особенно принцессы, - краше всех!

ПСИХЕЯ

Влюблен в кого-то, обо мне не вспомнил!

ЭРОТ

Влюблен? Так, значит, там была Психея!

В вечерних сумерках над озером вспыхивает феерия света, с грохотом фейерверка, со снопами света, пронизывающими небеса, в которых проступает парусник, весь иллюминированный, но это по всему над Невой у Летнего сада в Санкт-Петербурге.

Летний сад. Со стороны Невы в галерее из двенадцати парных колонн высится статуя Венеры. Гости съезжаются на лодках и барках. На пристани восседает на бочках с вином Вакх; на широкой дощатой галерее вдоль аллеи, ведущей к Летнему дворцу, установлены столы с холодной закуской, и там царь с царицей приветствуют гостей.

На лодках подъезжают ряженые, изображающие богов, нимф и сатиров, во главе с Нептуном седовласым. У статуи Венеры является герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей и трех юных женщин с атрибутами муз.

Г е р о л ь д

Небывалое доселе!

Царь на празднество сзывает

Знать и люд мастеровой,

В обозренье выставляет

Остов женщины нагой.

(Взмахивает жезлом.)

Боже правый, в самом деле?

Стыд и грех, а не кумир.

(Снова взмахивает жезлом.)

В честь Венеры, изваянья

Голой женщины из камня,

Царь затеял пышный пир.

Трубы и пушечная пальба.

Православные в смятеньи.

Что за притча? Наважденье.

Пить вино-то всем велят.

Пушки над Невой палят.

Герольд со свитой удаляется вглубь сада; у статуи Венеры собираются гости, все смущенно веселы, особенно из молодых и юных; среди них Доменико Трезини и Толстой.

Т о л с т о й

Я в Риме иль Неаполе? Где я?

Или в Афинах средь развалин храма,

Что высится над морем голубым,

Красою величавою сияя?

Иль это сон, мои воспоминанья

О странствиях по странам и столетьям?

Опасным, гибельным, но зов царя

Вновь к жизни возвращал меня, в отчизну,