1955 год.
Любовь моя,
Прошло уже больше года без тебя и мне кажется будто прошла целая жизнь. Я так потеряна без тебя. Я рыдаю, когда думаю о том сколько времени могла бы провести с тобой – время, которое я так бездумно растратила. У меня могла быть ЖИЗНЬ с тобой. А я сама от нее отказалась, выбросила, пытаясь удержать то, что никогда не могло сделать меня счастливой. Что никогда не было нужно мне. Я испытываю стыд от собственной глупости.
Теперь я мать. Какая ирония, правда? Я стала тем, кем мне казалось я должна быть – матерью, женой, и это делает меня только несчастной. Я заключена в темницу, которую построила своими собственными руками. Это мое наказание. Теперь я это понимаю.
В последнее время я редко сплю – не из-за ребенка, а из-за того, что когда я сплю я вижу тебя. Твои глаза, твою улыбку, твои губы, целующие мои. Я чувствую как ты занимаешься со мной любовью. Мне невыносима реальность, которая настигает меня после пробуждения.
Я не могу жить без тебя. А точнее – я не хочу жить без тебя. Меня все чаще и чаще посещает мысль о прерывании жизни, ведь тогда мы снова сможем быть вместе. Но я слишком труслива для этого. Я сделала свой выбор и в наказание должна жить с ним. У меня есть обязательства. У меня есть дочь.
Я ни на секунду не забываю о тебе. Однажды, любовь моя. Однажды.
К.
Джоан вздрогнула и перечитала письмо еще раз. Она была нежеланным ребенком. И хотя она всегда это подозревала, все же вот так прямо узнать, что ты являлся лишь бременем для собственной матери, было совсем другое дело. Бросив письмо на стол, она резко отодвинулась, царапая стулом деревянную поверхность пола. Она чувствовала как подступают слезы, но не позволила им пролиться.
«К черту тебя, мама. Ты не заслуживаешь моих слез». Кипя от злости, женщина оглядела комнату. «Я даже не хочу находиться здесь!» Она вздохнула, когда первоначальная злость схлынула. «Ты понимаешь это? Я никогда не хотела быть здесь», - тихо прошептала она.
Джоан встала и пройдя через холл распахнула входную дверь. Вечер был прохладным. Она сняла с вешалки куртку и вышла на крыльцо.
«Стерва», - пробормотала она, сбегая по лестнице и спеша к пешеходной дорожке. Она быстро шагала по улице, мимо студенческого общежития, засунув руки в карманы куртки и приподняв воротник, в попытке укрыться от холода. Так она прошла несколько жилых массивов, уставившись в никуда и потерявшись в своих мыслях.
Когда злость немного отступила, женщина начала обращать внимание на окружающий мир. Она смотрела на освещенные окна и людей, находящихся за ними. Одни смотрели телевизор, другие – ели, а некоторые делали и то и другое. Джоан нравилось это развлечение – быть снаружи и наблюдать за теми, кто внутри. Ее успокаивало то, что она видела. Обычная семейная жизнь. Домашний уют. Это напомнило ей о собственной семье, хотя они больше не устраивали семейных ужинов. Постоянная загруженность Люка на работе и дополнительные занятия детей давно не давали им собраться всем вместе.
