Личность авторов «Послания» рисуется в малопривлекательном свете. Высоким интеллектуальным их свойствам не соответствовали нравственные. Гибкий, быстрый ум, ум дипломатов и политиков, сочетался у них с хитростью, беспринципностью, вероломством, беспокойным и буйным авантюризмом. Факт двойной измены еще может быть прощен у людей практической политики, неумение завоевать доверие Грозного, умение сделаться одними из самых близких к нему людей в эпоху опричнины в те дни, когда звезда Малюты Скуратова и Басманова стояла высоко, не может быть прощено. Таубе и Крузе не только верно служили царю, но и прекрасно чувствовали себя в своей новой роли.
В русской исторической науке даны были самые различные оценки «Послания» Таубе и Крузе как исторического источника. Карамзин широко использовал «Послание»; оно легло в основу IX тома «Истории Государства Российского». В большинстве случаев он вполне доверялся ему и только изредка подвергал сомнению достоверность сообщаемых Таубе и Крузе сведений. Иначе отнесся к посланию талантливый и малоизвестный историк начала XIX века Арцыбашев. В специальной статье о Таубе и Крузе в «Повествовании о России» он оценил его как явную выдумку, как совершенно недостоверный источник. В том же духе суждение проф. Бестужева-Рюмина. «Видели они (Таубе и Крузе), — пишет он, — конечно, много, но, зная, что они переходили от одной стороны к другой, едва ли можно придавать их рассказам значение несомненного документа». Автор исследования о сказаниях кн. Курбского А. Ясинский считает сообщения Таубе и Крузе вполне достоверными. Впрочем, он имеете виду только сообщения о казнях. Какое из этих различных отношений к «Посланию» Таубе и Крузе правильно? Какое место должны мы отвести этому «Посланию» среди других источников эпохи Грозного и как должны мы им пользоваться?
Было бы совершенно бессмысленно и лишено всяких оснований отвергнуть весь тот богатый фактически материал, который содержится в «Послании». Но также неосновательно пользоваться оценкой и освещением событий и фактов, данных авторами «Послания». Не следует повторять ошибки Карамзина, представившего себе Ивана Грозного по образу и подобию того Грозного, мрачная тень которого проносится над страницами «Послания». Таубе и Крузе рисуют образ царя жестокого, любившего казнить ради одной жажды крови, извращенного, сладострастного садиста, находившего радость в пытках и издевательствах, и этот образ благодаря Карамзину запечатлелся и доныне в сознании каждого, лег в основу ходячей, канонической характеристики.
