Поразившее католический мир сообщение Шлихтинга сохранилось в Ватиканском архиве среди бумаг Портико. Довольно обстоятельный обзор его содержания дал Е. Ф. Шмурло, который привел также несколько выдержек в латинском оригинале.
Сведения об авторе «Сказания» почерпаются только из него самого. Сообщению предпослано краткое предисловие, которое, по-видимому, не может принадлежать самому Шлихтингу. Об этом можно судить по тому, что в дальнейшем повествовании автор всюду обращается к королю и говорит про себя в первом лице, здесь же об авторе идет речь в третьем лице и в таких выражениях, которые вряд ли можно приписать его собственному перу.
Этот Шлихтинг, «померанский уроженец», «человек военный и честный», попал в плен к русским при взятии литовской крепости Озерище, что Карамзин относит к 6 ноября 1564 года. Как уроженец Померании, Шлихтинг знал, кроме немецкого, и «русский» (славянский) язык, а потому в Москве попал, «в качестве слуги и переводчика», к «итальянскому врачу», бывшему на службе у царя. Врача-итальянца у Грозного не было, а, вероятно, здесь разумеется бельгиец Арнольд Лензей. Семь лет служил этому врачу Альберт, а затем, увидев, что и его жизни грозит опасность, с согласия своего господина убежал в Польшу, где и составил «Сказание».
Кроме того, в издании Scriptores rerum Polonicarum (Tomus primus. Cracoviae. 1872, pp. 145–147) имеется краткое сообщение, на немецком языке, под заглавием: Nova ex Moscovia per nobilem Albertum Schlichtino; allata de Principis Iwani vita et tyrannide («Новости из Московии, сообщенные дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана»).
Таким образом, отсюда можно почерпнуть новый факт для биографии Шлихтинга, именно его дворянское происхождение, которое и заставляет его, как увидим ниже, относиться с особой симпатией к боярскому классу, преследуемому Грозным.
Наконец, латинский текст повествования позволяет предполагать, что составитель получил хорошее по тому времени образование и был начитан в классических писателях. Цитаты из трех из них (Вергилия, Ювенала и Теренция) он приводит в своем рассказе, хотя и не называет авторов по имени.
Какие именно семь лет Шлихтинг провел в Московии, определить довольно легко. Если, как сказано выше, он был взят в плен в ноябре 1563 года, то бегство его должно быть отнесено к 1570–1571 годам. Эта вторая дата может быть точнее определена следующим образом. Шлихтинг упоминает воеводу Ивана Петровича (Яковлева), «который ныне отправился с Магнусом для осады Ревеля». Эта осада Ревеля началась 21 августа 1570 года и продолжалась до 16 марта 1571 года. Во второй половине 1571 года этот Яковлев был забит батогами до смерти, как заподозренный в порче царской невесты Собакиной. Во всяком случае, Шлихтинг упоминает про страшный голод, охвативший страну во второй половине 1570 года. Соответственно с этим в предисловии к немецкой записке Шлихтинга издатели отнесли ее к осени 1570 года.
