Мягкая улыбка появилась на губах Джулианы. О, как бы она хотела верить в то, что все дело в некоммуникабельности, во взаимном непонимании матери и дочери и что все это можно преодолеть, просто сказав несколько слов, которые все эти годы почему то не были сказаны. Но Джулиана знала, что нет таких слов; в тот день, когда она была вынуждена признаться своей тринадцатилетней дочери, что ее отец вовсе не разбился, Джулиана сказала Мейлин все, что только могла сказать. И в следующие пять лет много раз повторяла это.
Так что дело не в том, что Мейлин что то не расслышала. Ее умная дочь наверняка отлично запомнила все ее слова и неоднократно вспоминала их, добавляя свои толкования.
«Это не любовь, мама! Он просто использовал тебя и бросил. Ты еще не поняла это? Не надо ругать судьбу и сваливать все на звезды! Он сам решил, что не будет с тобой, он предал нас, и ты все эти годы изменяла мне, говоря, что он погиб и какой он был хороший! Мне бы хотелось, чтобы он и в самом деле погиб, и могу заверить тебя, что он вовсе не такой прекрасный, любящий и честный. Он просто моряк, всегда охочий до секса, и больше ничего, а я теперь - ублюдок, живое свидетельство твоего позора. Попробуй ка жить здесь с зелеными глазами и белой кожей, со смешанными чертами лица - люди ведь смотрят, мама! Они издеваются и дразнят меня. Как ты думаешь, почему мне удалось выжить до сих пор? Потому что я была уверена, что я - не такая, как ублюдки девок с Ваньчжая, я - дитя любви, а не греха. Но оказалось, что я - именно такая, потому что все, что ты говорила мне, - ложь».
- Джулиана?
- Не уверена, что она все забыла.
- Но она теперь старше и мудрее.
- Мейлин всегда была мудрой, - возразила Джулиана, вспоминая, как ее малышка скрывала свои муки, чтобы не тревожить мать. - Я хочу дать ей возможность увидеться со мной, Ив, если она захочет. Она вернулась в Гонконг, чтобы построить нечто прекрасное там, где была так несчастна когда то. Но я не хочу вмешиваться. Это было бы нечестно с моей стороны.
Ив снова глубоко вздохнула, пережидая новый приступ боли. Когда она заговорила, ее голос был так спокоен, что посторонний никогда не догадался бы о безмолвной битве, которую она вела.
- Я собираюсь увидеться с ней, Джулиана.
- Ты? - прошептала Джулиана. - Когда?
- В следующую субботу. Джеффри дает званый ужин в честь начала строительства «Нефритового дворца».
- И Мейлин будет там?
- Джеймс сказал, что она придет.
- Ты не сказала Джеймсу, что она моя дочь?
