- Нет, Гарретт! - заплакала она. - Пожалуйста, обещай мне, что ты не вернешься - никогда.
- Я люблю тебя, Джулиана.
- И я люблю тебя! Я никогда не полюблю другого. Но пожалуйста, пожалуйста, обещай мне не возвращаться!
- Как я могу обещать тебе это?!
- Потому что, - тихо ответила она, - ты говорил мне, что любишь меня. Если ты действительно меня любишь, ты должен обещать мне это.
Женщины и раньше пытались играть на чувствах Гарретта; они ставили ему глупые ультиматумы, заставляя раскрыть его равнодушие к ним, обрушивали на него всю свою ярость, а потом умоляли о новом шансе. Но Джулиана вовсе не играла им - она знала, как он любит ее.
- Обещаю, Джулиана, я никогда не приеду в Гонконг и не буду заставлять тебя изменить свое решение. Но я всегда буду любить тебя, Джулиана, всю свою жизнь только тебя.
- И я буду любить только тебя, Гарретт, и никого другого.
- Я буду ждать тебя, Джулиана, и когда ты перестанешь бояться и позовешь меня, я приду.
- Я никогда не перестану бояться, никогда. Пожалуйста, не жди меня, Гарретт. Обещай мне и это.
Гарретт Уитакер знал Элизабет Париш с детства. Их родители дружили, и, когда у них появились дети, они еще сильнее сблизились. Паришам нравились Блейк и Гарретт, они любили мальчиков как родных, а Уитакеры любили Бет Париш как дочь, которой у них не было.
В ту минуту, когда Бет перенесла свой детский взгляд с родителей на окружающий ее мир, она была пленена Гарреттом. Еще девочкой она следовала за ним по пятам, не скрывая своего восхищения, а он поражался ее безрассудному поклонению своей персоне и относился к ней по братски.
Однако именно Блейк первым обнаружил, что голенастая, как жеребенок, Бет превратилась в стройную красавицу. «Ей следовало бы влюбиться в Блейка, - думал Гарретт, - это была бы прекрасная парочка: кронпринц и принцесса. Этот союз привел бы в восторг всех Уитакеров и Паришей».
Однако Бет была увлечена только Гарреттом. Для нее только он был совершенством, принцем «Очарование», и хотя Гарретт знал, что эта оценка далека от действительности, он все таки старался скрыть, из уважения к ней, свои недостатки. Он всегда был ее другом и ни разу не назначал ей свидания. Бет же была абсолютно уверена, что в один прекрасный день они с Гарреттом поженятся. Между тем она ходила на свидания, смеялась и набиралась опыта, а их дружба становилась все крепче.
Бет хранила, как святыню, все письма, что писал ей Гарретт из академии, летной школы, и даже из Вьетнама. Гарретт же хранил многочисленные письма Бет только до получения следующего, в промежутках, впрочем, неоднократно перечитывая их. Ему писали многие женщины, но отвечал он только Бет.
