Возвеселилась его блаженная пустыннолюбивая душа, когда он узнал, что на дальнем Севере, в море, есть находящийся на значительном расстоянии от берега необитаемый остров, именуемый Соловецким. Валаамцы, любя будущего преподобного, не хотели лишаться общения с ним и усердно просили остаться. Пожив на Валааме еще несколько времени, подвижник не смог преодолеть тайного влечения своего духа. Однажды, помолившись, он ночью удалился из монастыря и направился к Соловецкому острову.
Достигнув берега Белого моря, Савватий получил от местных жителей подробные сведения о цели своего путешествия. Они говорили ему, что остров, отстоит от берега далеко, и путь к нему по бурному морю весьма опасен; в окружности он составляет около ста верст, имеет рыбные озера, пресную воду, горы, леса, но необитаем именно по причине неудобства сообщения с берегом; изредка посещают его рыбаки и, кончив свое дело, опять оставляют.
Такие рассказы более и более воспламеняли дух Савватия. Он видел, что именно там, на Соловецком острове, достигнет желаемого безмолвия и уединения. Поняв намерение инока, прибрежные жители стали отговаривать его от поставленной цели, представляли все опасности и неудобства жизни на пустынном острове. Некоторые говорили: «О, старче! Остров тот велик, и есть там все необходимое для проживания человека. Но многие в последнее время хотели поселиться на острове и не смогли жить там из‑за трудного и опасного морского пути»; другие вторили им: «К тому же, отче, видим тебя в полной нищете и убожестве. Чем ты будешь питаться, во что одеваться? Ведь стар ты уже, в почтенных сединах пребываешь, как же сможешь сам о себе позаботиться? Да и холодна земля та!» (2, с. 16).
Но старец всю надежду полагал на Господа. Он ответил им: «Я, чада, такого Владыку имею — Христа, Сына Божия, укрепляющего дух мой, Который естество старое может юностным сотворить, и младенца до старости почтенной может возрастить. Он убогих обогащает, голодных насыщает, нагих одевает, Всеведец есть и всем во всем помогает боящимся Его и исполняющим заповеди Его. Он пятью хлебами пять тысяч человек насытил и еще двенадцать корзин кусков, оставшихся в избытке, ученики собрали тогда, а в другой раз Он семью хлебами четыре тысячи накормил и семь корзин осталось. А в Кане Галилейской Он и воду в вино претворил» (2, с. 16). Многие, слыша слова святого, дивились Божиему человеколюбию и премудрости старца, некоторые же смеялись над ним, даже поносили его, считая безумным. Он же, будучи по–христиански незлобивым, еще сильнее проникался любовью о Господе к людям, много проповедовал, рассказывал о Божиих чудесах.
