Наконец прибыли верхнеуральцы. Весь в пыли лихо проскочил к Блюхеру Иван Каширин.
— Изо всех сил спешили, товарищ главком, — отрапортовал бойко. — Скачка была что надо!
Отлегло на сердце у Блюхера.
— Скачка, — пробурчал, — все мозги, поди, порастрясли, скакавши. А нам дела решать.
— Решим, Василий Константинович, не сомневайтесь.
Выйдя к командирам, Блюхер с удовольствием отметил, что к нему вернулась привычная собранность, что хватит и выдержки. Начал просто и строго:
— Мы вновь на распутье. Две дороги перед нами, два варианта действий. О первом долго говорить не буду. Товарищ Гарбуз тут за него агитировал достаточно. Может, он и прав кое в чем, но поддержать его не могу.
Раскрыв опасности стерлитамакского варианта, главком лаконично обосновал выгодность движения отрядов на север, в сторону Богоявленского завода. При голосовании лишь Гарбуз воздержался, сказав упавшим голосом:
— Стерлитамак, выходит, тю-тю! Что бойцам-то скажу? Заволнуются.
— Правду скажи, товарищ Гарбуз, — сводя брови, ответил Блюхер. — Ради общей большой цели идем на север. Знаю, трудно будет твоим понять это, а надо.
Поздно вечером в Макарово неожиданно прибыл председатель Красной Усольской республики Михаил Васильевич Калмыков.
Партизаны указали ему избу, где разместился Главный штаб. Блюхер встретил на крыльце:
— Вот и свиделись, дружище!
Обнялись, расцеловались по-братски.
— Мне бы главкома увидеть, — приступил к делу Калмыков.
— Он перед тобой.
— А где Николай Дмитриевич?
— Его еще под Извозом тяжело ранили. В Белорецке мне всем войском командовать доверили. Говори, что в первую очередь нужно.
— Надо немедля и прочно закрепить за собой Петровское, — ответил Калмыков. — Вчера в нем были чехи. Поутру мы их выбили, но там у меня всего две роты и сотня конных.
— A y противника?
— На подходе 700 штыков, четыре казачьи сотни.
Главком тотчас вызвал Ивана Павлищева и приказал готовить 1-й Уральский полк к выступлению на Петровское.
После ухода Павлищева Блюхер спросил:
— Ну и чем вы богаты?
— На полки счет пока не вели, — смутился Калмыков. — Но если сформироваться по-настоящему, сумеем выставить не менее двух. Есть и три конных сотни, два горных орудия, пулеметы, конечно.
— А о припасах умалчиваешь?
— Приказал уже все тайники очистить.
— Поделитесь, верно? — оживился Блюхер.
— Не поскупимся, — сделал щедрый жест Калмыков. — Трехдюймовые снаряды все до единого вашими будут.
— Понятно, для ваших горняшек они ни к чему. А патроны?
