Джоун в упор посмотрела ему в лицо.
— Отведи глаза в сторону! — шарахнулся он. — Не останавливайся на одной точке! Зрачки постоянно должны находиться в движении. Иначе все исчезнет.
— Я не понимаю…
— Так надо, пойми. Старайся боковым зрением держать в поле видимости какой-нибудь предмет, например меня, но не концентрируй свое основное внимание непосредственно ни на чем.
— Ладно. Я постараюсь. Но…
— У нас не очень много времени, а это очень долгое объяснение. Оставим его до следующего раза и вернемся к нашей теме. Я не могу прийти в твой мир, но ты можешь находиться в моем без особого напряжения.
— Что я должна сделать?
— Там, у вас, есть чудовище. Это чудовище — я. Война уничтожила мое поколение. Те, которые не погибли, спились. Я — зашел еще дальше. Я был исследователем запретных удовольствий, следуя учениям йогов-мистиков и обрядам Хоу-Хоу. Я нашел шкатулку в одном древнем захоронении, благодаря расшифрованному мной китайскому манускрипту. Сопоставил свою находку с мифом о правлении Желтого Императора и открыл ее. Это открытие стало последним…
Эрик дотронулся до ее руки, многозначительно показав на свой движущийся палец.
— Старайся ни о чем не думать. Информация сама запишется в память. Контролируй свое сознание.
Джоун кивнула, обшаривая глазами внезапно обступившие ее стены тоннеля с отверстиями бойниц, забранными коваными решетками. Плесень, многовековая пыль, затхлый запах истории проносились мимо нее.
— После нечеловеческих страданий я нашел чудовище, заключенное в этой коробке, а оно нашло чудовище во мне. Десятилетия я служил аду, обогащая свой сектор новыми жертвами и не помня своего прошлого бытия.
— Но я все равно… не понимаю…
— Я был чудовищем, — продолжал Симплтон. — Но, тем не менее, я был связан определенными законами. Заповеди есть и у ада. Но одна девушка разгадала сущность и выпустила меня.
— Керсти Коттон?
— Да, Керсти Коттон. Благодаря ей я могу сейчас говорить с тобой. Но зла — слишком много, оно очень сильно. Демон затаился в ожидании, держа в сетях мою душу. И теперь он восстал. Зверь обрел плоть. То, чем я был в аду — расковано. Неостановимо.
— Что же мы можем? — после паузы спросила Джоун, проходя через полукруглые арки, подпирающие растрескавшийся потолок.
— Кое-что мы в силах сделать. Но потребуется огромное мужество и самоотверженность.
— Я не знаю, есть ли у меня мужество? Смогу ли я оправдать ваши надежды?
— Джоун, ты только что вошла в другую реальность, в чуждую для тебя жизнь. Ты сильнее, чем ты думаешь.
