Я, с одной стороны, обижен и огорчен для того, что никому ничего не дано подчиненным моим и спасибо ни им, ни мне не сказали. С другой стороны, я рад: с плеч долой ответственность; теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги. Я думаю, что и к миру он весьма близкий человек, для чего его и послали сюда…»
И тот же Багратион горячо приветствовал кутузовское решение наконец-то дать Наполеону сражение на поле у безвестного селения Бородино. По диспозиции 2-я Западная армия составила левое крыло боевого построения русских войск. Именно здесь император французов сосредоточил свои главные силы, чтобы прорвать у Семеновского позицию противной стороны.
Именно багратионовские полки на Бородинском поле 24 августа встретили картечными и ружейными залпами французов в схватке за выдвинутый вперед Шевардинский редут. Они героически защищали его целый день, что дало возможность русским укрепить, сколько это было возможно, свою позицию, в том числе Курганную высоту (батарею Раевского) и флеши у Семеновского.
Наполеон приказал захватить редут частью сил корпусов маршалов Даву и Мюрата, а также польского корпуса генерала Понятовского. Силы атаковавших доходили до 36 тысяч человек при огневой поддержке 194 орудий. Общая же численность багратионовских войск в начале Шевардинского боя составляла 11,4 тысячи человек при 36 орудиях.
Наполеоновские войска смогли занять редут на холме у деревни Шевардино, когда с этой высоты с наступлением темноты ушел последний русский солдат. В приказе по русской армии М.И. Голенищев-Кутузов писал:
«Горячее дело, происходившее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось к славе российского оружия».
Более малочисленная 2-я Западная армия, чем 1-я Западная, по кутузовской диспозиции составила левое крыло. Современники из числа участников битвы прямо указывают на слабость Бородинской позиции, которую, ко всему прочему, не успели серьезно усилить в фортификационном отношении. На левом фланге флеши у села Семеновское оказались недостроенными в силу не только нехватки времени, но и того, что большая часть армейского шанцевого инструмента – лопат, кирок и прочего оказалась в войсках Барклая-де-Толли.
Можно обратиться к свидетельству известного немецкого военного теоретика и историка Карла фон Клаузевица, автора книги «1812 год». В Бородинском сражении он участвовал в чине подполковника, будучи обер-квартирмейстером 1-го резервного кавалерийского корпуса. Клаузевиц в своих воззрениях так описывает поле битвы на багратионовской позиции:
