«Картечь», определил Туркин. На сто метров ее здорово рассеяло. В борт угодило всего несколько «горошин».
- Перестань палить. Оставь золото и Галю, а сам можешь убираться к черту. Это единственный твой шанс. Я тебе его даю за прошлые твои заслуги.
- Почему я должен верить, что ты не саданешь мне в спину из своей пушки? - крикнул Тайшет, явно идя на компромис.
- Потому, что я еще ни одного человека не убил и мне так жить нравится, - отозвался Федор.
- Ладно, первый раз менту поверю, коль нет другого выхода. Можно ружье-то взять?
- Забери, - согласился Туркин.
- Тайшет, не уходи, не уходи! - завопила Галя, вцепившись в его брезентуху.
Тайшет грубо оттолкнул ее, поднялся в полный рост и повторил:
- В первый раз менту поверил…
Он не торопясь достал из лодки рюкзак с продуктами, закинул двустволку за спину и закурил.
- Дай рюкзак Гале в руку, - скомандовал Туркин.
- Это еще зачем? - удивился Тайшет. - А, понял, боишься, что золото унесу. - Тайшет сунул свой рюкзак Гале. Она удержала его одной рукой и протянула обратно.
- Ну, убедился, что нет в нем золота? - повеселевшим голосом крикнул он.
Туркин заставил его залезть в лодку и показать кожаный мешок с золотым песком. После чего скомандовал:
- Уходи!
Тайшет бросил окурок, резко развернулся и быстро пошел к тальникам.
В эти мгновения в душе Федора происходила страшная борьба: зверь уходит, надо стрелять… Все равно он будет прав, а заодно отомщен… Но не мог переступить грань, за которой он стал бы убийцей. Странно, ведь, по сути, он готовится к этому, такой момент мог наступить каждый день. Но одно дело предполагать, иное - исполнить…
Когда Тайшет скрылся в тальниках, Туркин тяжко вздохнул и крикнул Гале:
- Отойди от лодки и подними руки вверх!
Потом он запустил движок и причалил к берегу. Взял лодку технорука на буксир, Галю посадил с собой и, не сказав больше ни слова, помчался назад, в поселок.
Галя, закутавшись в брезентовый плащ, как зверек забилась в нос лодки и всю дорогу молчала. Лишь на пристани она спросила:
- Что теперь со мной будет, Федя?
- Ступай домой и жди меня, - спокойно ответил Туркин.
Вернув почти тридцать килограммов золотого песка на место, Туркин пришел домой.
- Прости меня, Феденька! - бросилась Галя перед ним на колени.
Туркин отстранил ее и сел за стол. Долго молчал и курил папиросы одну за одной.
- Да что ж ты меня мучаешь, Феденька, скажи что-нибудь! - взмолилась Галя.
- А что тебе сказать? Это я жду, что ты мне скажешь, - отозвался он.
