— Ради тебя я не должен любить тебя в эту минуту.
— И ради других, — откровенно издеваясь, добавил мальчишка.
— Только ради тебя. Плевать на других.
* * *
Не надо думать о том, что еще не случилось, надо забыть обо всем и помнить только работу, наше святое общее дело.
Все не так плохо, ребята. К тому времени, если, конечно, рейс не задержан, мальчишка мог улететь.
X. — подлец. Если назначение меня старшим не случайно, если М. знает, что мой сын там, куда я еду, то только от него.
Я знаю всех троих как облупленных. Я за каждого из них могу поручиться, но они то и дело поражают меня. Они все делают не так, как можно было бы от них ожидать, вечно пугают меня, заставляют паниковать. Но я держусь.
Я еще ого-го!
Они ничего обо мне не знают, не подозревают даже, только поэтому меня из скафов не гонят. А может, на самом деле все не так. Может, я уникум, а? Может, таких, как я, и нет вовсе, потому что не нужны никому такие? Пробрался и стою.
С этими самолетами никогда ничего не знаешь заранее.
* * *
Теперь, когда машина неслась по Северному шоссе, водитель стал еще неподвижнее. Расширенные глаза его жадно поглощали дорогу и уже больше ни на что себя не расходовали. Д. подумал, что на такой скорости не худо проявиться бы и эффекту Доплера. Он и обрадовался и огорчился своей способности шутить в такой момент и поэтому еще раз повторил свое обвинение.
— Я, кроме вас, никому не говорил, что у меня есть сын и что он улетает сегодня.
Никто не ответил.
Откуда-то из недр машины доносилось высокое зуденье, и это зуденье пронимало до самых костей. Молчать было невыносимо, и поэтому С. сказал:
— Слабак. Ничего себе слабак. Мало того, что из города вырвался, так еще и в аэропорт попасть умудрился. Я такого и не помню даже.
— Лично я, — вежливо отозвался X., — думал прежде, что это вообще невозможно.
— Если он, скотина, заразит моего мальчишку! — сказал Д.
— Мне это не нравится, — заявил С. — Копают под тебя, командир. Я даже догадываюсь кто.
— Тут и догадываться нечего, — сказал Д.
— А ты не будь пиджаком. Чтоб в голове никаких родственников, понял? Не мог же тот парень брата не иметь! От него не зависело. А забудь он брата, все бы и хорошо.
И вдруг Д. прорвало. Он резко, на сто восемьдесят градусов, повернулся к С., впился в него бешеными глазами, закричал:
— А ты меня не учи, как зверем-то быть, я и сам знаю! Ты лучше скажи, как человеком остаться на этой проклятой работе? И как с ума не сойти?! А морали можешь новичкам читать.
