Маршал Сталина. Красный блицкриг «попаданца» | страница 7



— И Советы хотят, чтобы Чехословакия защитила их? — с легкой усмешкой произнес Войцеховский.

— Нет. Советы хотят, чтобы Чехословакия защитила сама себя, и они готовы ей в этом всемерно помочь. Но ваш президент и кабинет министров…

— И вы пришли ко мне? — перебил Тухачевского Войцеховский.

— Да. Мы хорошо знаем вашу репутацию честного человека, который не привык сдаваться без боя.

— К офицеру, который не сдается без боя, а не к предателю, — с нажимом произнес Войцеховский. — Если вы не знаете, я присягал защищать Чехословакию ценой своей жизни.

— Никто не просит вас нарушать присягу. Напротив, мы предлагаем вам ее выполнить, ибо президент и кабинет министров, видимо, о ней позабыли. — С этими словами Тухачевский достал из внутреннего кармана кителя письмо и передал его Войцеховскому.

— Что там?

— Мне не известно, но оно адресовано вам. Я понимаю, что все это выглядит очень неожиданно и довольно дерзко, однако мы должны попробовать спасти Чехословакию. И вы нужны своей стране.

Войцеховский потер лоб и тяжело вздохнул.

— Мне нужно подумать. Все это так странно…

— Я буду в Чехословакии еще неделю. Если вы не против, то перед отъездом я хотел бы обсудить поднятый вопрос уже на другом уровне, а не столь спонтанно.

— Хорошо. До конца недели я дам вам свой ответ.

— Прекрасно. Очень надеюсь на то, что он будет положительным. Честь имею! — кивнул Тухачевский и по старой, еще дореволюционной, моде покинул кабинет генерала чеканным шагом, оставив Войцеховского в глубокой задумчивости. Прошло минут пять, пока он смог собраться с мыслями и вскрыть конверт, где обнаружил, к своему удивлению, письмо от Иосифа Сталина, предлагавшего отбросить все старые обиды и постараться совместными усилиями спасти Европу от страшной войны, а Чехословакию от германского плена. «Час от часу не легче», — пронеслось у Войцеховского в голове, но совершать резких поступков он не стал. Нужно было все взвесить…

Он поднял трубку телефона:

— Вацлав, — обратился Сергей Николаевич к адъютанту, — позвони в гараж, вызови машину. Я через пятнадцать минут выезжаю.

— Будет сделано, господин генерал.

После чего Войцеховский снова впился глазами в письмо, пытаясь найти в нем подвох. «Что же это? Как же такое могло произойти? И опять же эти золотые погоны…» — проносились в голове у генерала мысли буйным табуном. «Но если это все правда, то у нас еще есть шанс… маленький, призрачный, но шанс на независимость».

ГЛАВА 3

5 июня 1938 года. Лондон.