Она тогда была другая – молодая, доверчивая, счастливая… Что-то ушло. Что? Вася определить не умеет, а знает: ушло, и не вернешь…
Поглядит Владимир иногда из окна, как Вася одна по саду ходит, равнодушная, вялая… Нахмурится. А в глазах мука. Постоит у окна. И сразу отвернется, за дела с Иваном Ивановичем сядет…
А Вася вздохнет. Вот и опять обманулась… Ждала, что в сад к ней выйдет… Не пришел. Что же! Видно, не до Васи!.. Дела важнее мук женского сердца!
Проснулась Вася от шороха. Утро. Владимир у своего шкафчика возится, что-то достает.
– Ты что, Володя, так рано?
– На поезд. Груз принимать.
– Сам?
– Проверкой заняться надо.
Завязывает Владимир перед зеркалом новый галстук, не ладится. Смотрит Вася на него, и такой он ей кажется вдруг родной да желанный.
– Дай помогу. Иди сюда, Володя.
Послушно подошел. На кровать присел. Завязала ему галстук Вася. Поглядели друг на друга и вдруг молча обнялись.
– Васюк мой, маленький! Родной, родной… Так больно, так больно чужими жить. Неужели теперь всегда так будет? – жалобно спрашивает Владимир, прижимая к себе Васину кудрявую голову.
– А мне, думаешь, не больно?… Хоть не живи.
– Так зачем же мы ссоримся, Вася?…
– Не знаю. Что-то между нами встало.
– Нет, Вася! Нет1 Ничто не может встать между нами, сердцем, Вася, я твой, только твой.
– Не разлюбил?
– Глупенькая!.. – Целует Васю. – Давай не будем больше ссориться. Глупо же. Обоим больно. Я не могу тебя потерять, Вася. Без тебя я жить не умею. Так не будем больше «цапаться»?
– А не будешь больше директорствовать?
– А не будешь грузчиков против меня подымать? – Смеются.
– Ну, а теперь спи! Не выспишься, опять весь день хворая будешь. Я вернусь часа через два.
Закутал Васю, поцеловал Васины глаза и ушел. А у Васи так на сердце хорошо стало. Легко, легко… И засыпает Вася сладко, точно радость вернулась, точно то, главное, вовсе не ушло…
Владимир с разгрузки не вернулся; позвонил по телефону, что в правление проехать должен. К обеду будет. Васе лучше сегодня. Но на рогожную не пошла. Хозяйством занялась, вместе с Марьей Семеновной квартиру прибирают.
Незадолго до обеда звонок по телефону. Вася подошла.
– Алло!
– Владимир Иванович дома?
– Нет еще. Кто говорит?
– Из конторы правления.
– Почему же вы его на дому спрашиваете, когда он еще там, у вас?
– В правлении его нет, он уже уехал. Извините. – Опять этот женский голос! Кто такая? Не любит Вася этот голос. Часто вызывал он Владимира в первые дни приезда. Потом сразу прекратил. Вася как-то спрашивала Ивана Ивановича, кто из конторы правления всегда вызывает Владимира, да еще в рабочие часы? Иван Иванович объяснил, что это из дежурных. Странно! Почему голоса так похожи? И опять нехорошо делается Васе. Шевелится, проклятая, у самого сердца… Больно делает!..
