Садится Вася у стены. Ждут и другие. Несколько рабочих с худыми, изможденными лицами, в потертых пиджачках. Совещаются. Очевидно, делегация. Высокий, хорошо одетый господин в очках, конечно «спец», читает старую газету. Старушка, работница в платочке, посидит-посидит и вздохнет… Так и кажется, что скажет: «Грехи наши тяжкие»!
Красноармеец, здоровый, молодой, жизнерадостный. Крестьянин в поддевке, а рядом с ним поп в рясе. Этот чего же в партком пришел?
– Ваш черед, батюшка, – как раз говорит дежурный. И пропускает батюшку в кабинет предгубкома. – Это из «живой церкви», – объясняет он сидящим. – Преумный человек!.. Весьма полезен будет.
Прибегают сотрудницы, коммунистки, стриженые, в стареньких юбчонках, деловые, озабоченные, с бумагами для подписи, с запросами к дежурному. Пошепчутся с ним и снова убегают.
Входит по-модному разодетая, будто барыня, а на самом деле жена ответственного работника. Беспартийная. Вася ее знает. Требует, чтобы ее сейчас же пустили, вне очереди. У ней и записка есть от члена ЦК. Она же из Москвы… Ей некогда ждать. Дежурный сначала тверд. При виде бланка ЦК колеблется… Потом решает, что от инструкции отступать нельзя. Раз дело личное, пожалуйте в очередь. Сердится «под-барыня», как обозвала ее Вася в душе. Не понимает, что это в провинции за порядки!.. В Москве бы ее сейчас пустили. В Москве все с бюрократией борются, а тут нате! Правила какие-то выдумали!.. «Чиновники»!
Садится, разобиженная, заботливо расправляя складки платья.
Вламывается дородный мужчина, шапка на затылке, пальто нараспашку, упитанный, шумный. «Нэпман», – определяет Вася.
– Товарищ дежурный, что это у вас за порядки? У меня минуты дороги, погрузка идет, а вы меня всякими глупостями задерживаете, бланки какие-то заполнять требуете… Доложите – Кондрашев.
И самодовольно так нос кверху задрал, будто сам Ленин явился. Чувствует Вася, как вся старая ненависть к буржуям в ней закипает. Вот бы кого арестовать да судить следовало. Рожа-то, рожа-то наглая какая!..
Дежурный извиняется. Нельзя, мол, инструкция… Нэпман и слушать не хочет. Наседает, требует. Настоял. Секретарь в кабинет «доложить» пошел. Вернулся виноватый.
– Товарищ предгубком просит, чтобы вы присели. По срочным делам еще двоих до вас примет.
– Черт знает, что за порядки!.. Вот поди же ты, делай с ними дела!.. А потом требуют с нас, грозятся. Саботажниками ругают. Кто еще саботажник-то вопрос…
Платком пот с лица утирает. «Под-барыня» ему поддакивает. Господин в очках, спец, из-за газеты неодобрительно на них глядит. А рабочие заняты своим делом. Будто и не заметили, что нэпман нашумел.
