– И твой любимый Степан Алексеевич тоже хорош!.. Аттестации у него моей запросили… Так он, извольте видеть, ничего лучшего не нашел, как расхвалить меня как работника, а насчет остального, говорит, нахожу, что «самовлюблен» больно да и «морально неустойчив»! Это еще что за священнослужители, что не за работу, не за дела человека судят, а за мораль?… Не «по-коммунистически» живу! Что же, в монахи записаться прикажут? А сами лучше, что ли, поступают? Небось заведующего агитотделом к суду не тянут, а он жену с тремя детьми бросил и на уличной девке теперь женился. Это, по-твоему, допустимо? Это, что ли, «по-коммунистически»? Почему только с меня требуют, что я им за схимник дался? Да и какое им дело до моей личной жизни?
Тут уж Вася с Владимиром не согласна. Она права: не годится коммунисту с буржуев пример брать. Коммунист, да еще директор, сам должен быть для всех примером.
– Да в чем же, черт возьми, вину мою видишь? В чем «некоммунизм» мой, скажи, Бога ради? Что в грязи не живу? Что по долгу службы знакомства со всякой дрянью водиться принужден? Так напишите инструкцию, кого в дом пускать! Сколько стульев в доме держать… Сколько пар штанов коммунист иметь может…
Кипятится Владимир. Спорит с Васей. А Вася рада случаю выложить все, что за это время на душе накопилось, только кажется ей, что не так живет, не так поступает Владимир, как коммунисту полагается. Вот что хочет Владимир, а не верит она, что хуже дела пойдут оттого, что в квартире директора зеркал да ковров не будет! Не верит, что надо со всякими Савельевыми печки-лавочки водить, что лучше дела пойдут, если Владимир у разных «фуфырок» ручки будет целовать…
– И ты туда же!.. Так я и знал!.. Так я и чуял. Не другом приехала, а судьей. С врагами моими заодно поёшь. Зато я знаю теперь, что презираешь ты меня вместе с ними… Зачем только прямо все не скажешь? Зачем про себя злобу таишь? Зачем терзаешь меня?
Побледнел Владимир, глаза искры мечут, в голосе обида да злоба. Не понимает Вася его. Чего на нее-то взъерепенился? Теперь уж и слова ему поперек не скажешь… Больно зазнаваться стал! Как бы пожалеть не пришлось!..
– Эх, Вася, Вася… Не ждал я от тебя этого. Не думал, что покинешь ты меня в нужную минуту… Видно, неправильно рассчитал… Ну и пускай все летит к черту! Погибать так погибать! Один конец! – Да так по столу хватил, что ваза-то с сиренью набок… На пол попадали, рассыпались пахучие лиловые грозди, алмазной струйкой по шелковой скатерти стекает вода.
