, он отказывался от госпитализации.
Пол покачал головой.
– Я могу бросить в любой момент. Это не проблема.
Я кивнул.
– Ваши ученики.
– Мои ученики. – Пол поддернул штаны трясущейся рукой. – Доктор Ликерман, не хочу, чтобы мои слова звучали… слишком драматично… но это… худшее событие в моей жизни. Я знаю, что это звучит смешно, но я бы попросил Бога… – он покачал головой, как будто ругая себя. – Тем не менее, – продолжил он с дрожью в голосе, – думаю, что по зрелом размышлении все окажется очевидным.
– Часто так и бывает, – сказал я. – И не стоит думать, что вы четко представляете себе, чем все это закончится.
Он улыбнулся.
– Я ценю вашу поддержку, но уверен, что вполне представляю себе свое будущее.
Однако я не отступил.
– Мысль о том, что сейчас самое трудное время в вашей жизни, – только мысль. Это история, которую вы рассказываете себе, и ничего больше.
Я объяснил, что наш мозг напоминает машину, производящую истории и постоянно создающую прогнозы важности всего, что происходит с нами. Но она действует настолько быстро и бессознательно, что мы не успеваем понять: наши прогнозы – только теории, а не объективные факты.
Он пожал плечами.
– Я просто объяснил, как себя чувствую.
– А я говорю вам, что будущее еще не написано, – мягко возразил я. – Сейчас вам может казаться, что это худшее время в вашей жизни, но вы можете превратить его в благо.
Его глаза немного расширились.
– При всем уважении, доктор Ликерман, вы не знаете, о чем говорите.
– Мы меняемся не потому, что просто этого хотим, – сказал я спокойно. – Мы меняемся, потому что вынуждены. Для изменения нужна боль.
Я сообщил Полу об исследованиях, согласно которым негативное подкрепление вносит свой вклад в рост, даже на неврологическом уровне. Согласно данным исследований, обучение (и даже мышление) приводит к своеобразному воспалению. А если мы в течение долгого времени не получаем подкрепления (отдыха), повышается сопротивляемость целому ряду неврологических проблем, в том числе мигрени, судорогам и даже слабоумию{96}. Пока у нас нет однозначных данных, связывающих выводы исследователей с психологической устойчивостью. Но мы уже можем предполагать, что получаем реальную пользу от боли.
– Но, доктор Ликерман, – сказал Пол с вымученной улыбкой, – я не хочу меняться.
– Понимаю, – ответил я. – А еще вижу, что понимание того, какое влияние оказало ваше поведение на учеников, выбило вас из колеи.
Пол вздрогнул, будто я уколол его. Он судорожно сглотнул и уставился в пол.
