— Кажется, твой брат сильно голоден, поэтому он кричит. Сейчас пойдём к вам.
Серёга хватает баночку с сахаром со стола и хмуро произносит:
— Пойдём быстрее, а то твои глаза выдают твою ложь.
Я вздыхаю, поджимаю губы, хватаю посылку со стола, и мы выходим. Я даже не одеваюсь. На улице немного жарит солнце, и приходится прищуриваться от яркого света.
Стёпку я замечаю как только мы проходим от ворот моего дома пару шагов. Он уже ожидает нас на углу своего чертога. Серёга не выдерживает и почти переходит на бег, и я позволяю ему обогнать себя. Всё равно Стёпке сейчас нужен не завтрак, а то, что у меня зажато в руках, я уверен.
Впереди фигура мачо Серёги склоняется над Стёпкой и что-то спрашивает. Я даже читаю по губам: Ты в порядке? Что случилось?
Но Стёпка, конечно же, не отвечает на оба вопроса. Без меня ничего не произойдёт.
Когда я приближаюсь к братьям, вид друга меня чутка пугает. Бледный, а ещё эти странные жесты: правая рука потирает левую, вот-вот пальцы оторвёт. Такого за Стёпкой я раньше не замечал. Взгляд, с которым друг косится на посылку, зажатую в моих руках, принадлежит человеку сошедшему с ума от ужаса. Почти как Андрюшка двадцать третьего июля.
— Осторожно, — просит он. — Ребята, — Стёпка снуёт по нам взглядом. — Вам очень сложно будет понять, что здесь происходит…
— Ты не тяни, что с тобой случилось? — спрашивает Сергей, тоже начинающий бледнеть.
— Особенно тебе, — говорит Стёпка, косясь в сторону брата. — В общем… — он задумывается. — Пойдёмте со мной. Я тоже получил сегодня такую посылку. — Стёпка входит во двор дома и движется не к двери, а к правому фасаду. — Я открыл её. Но знаете. Мне повезло. Она случайно выскользнула из пальцев и упала дном ко мне. Ну в принципе, поэтому я жив. Иначе, я бы уже не звонил тебе. Вам. Я и так еле вышел из комнаты…
— Стёпка!!! — Я останавливаюсь и хватаю друга за плечо. Разворачиваю к себе. Мы уже между вьюном павой изгороди и фасадом. — Что с тобой случилось? Ты несёшь какой-то бред.
Очки Стёпки чуть съехали, а глаза вдруг заморгали и наполнились слезами. Когда друг поправляет очки, я вижу, как трясутся его пальцы, и теперь мне правда становится страшно.
— Тёмка, ты не понимаешь, — он хватает меня под локоть и сильно сжимает. — Я вот только что чуть не умер. Вот прямо несколько минут назад. Меня спасло просто чудо.
— Да расскажи же ты! — молит Сергей, всё ещё сжимая в руках баночку с сахаром. Маленькую, сделанную на манер тех горшочков, в которых Винни-Пух таскал мёд.
