В тот день мы прошерстили лесопосадку, наткнулись на пару человек из поисковой группы. На сей раз искали долго, и только когда темнота совсем не дала ничего разглядеть, медленно побрели домой, покатывая справа от себя велосипеды.
— Чёрт, ты весь день ничего не ел, — говорю я Стёпке, сам ощущая дикий голод.
— Да фиг с ним, — отмахивается тот. — А вдруг за поворотом сейчас твой брат лежит и хрипит, а мы в самый последний момент развернёмся и уедем.
Я улыбаюсь. Стёпка, ты самый лучший дружбан на всём белом свете.
— По логике, — говорит он. — Если Андрюхи нигде нет в нашем районе, то выхода два. На КПП его ни в коем случае не пропустили бы, особенно без родителей, а особенно, если он исчез ночью. Значит, Андрей исчез, находясь внутри. Стену он тоже перелезть не мог.
— Да там перелезешь! — восклицаю я. — Даже если б он пролез три метра, он бы в колючей проволоке запутался.
— Вот-вот, — кивает Стёпка. — Значит, варианта два. Либо у нас в районе завёлся маниак, который держит твоего брата у себя, либо Андрюха ушёл через Заводь. И либо ушёл, либо… — Стёпка вздохнул. — Утонул. Хотя, есть ещё третий вариант, но он маловероятен.
— Какой? — спрашиваю.
— Что твоего брата похитили инопланетяне.
Во дворе я швыряю велик на газон и вбегаю в кухню. В этот день в гостиной всего три человека, не считая моих родителей. Отец на кухне, что-то разогревает в микроволовке. Увидев меня, он внезапно хватается за рукав моей футболки и встряхивает.
— Я не пойму! Мне и второго сына потом оплакивать!? На улице ночь, а ты где-то шляешься!
— Я… — слова теряются в горле, а отец отвешивает мне подзатыльник. Очень сильный подзатыльник. Я бы сказал, что это вполне можно назвать ударом, меня даже в сторону шкафа отшвыривает.
Мне больно и обидно, в проёме замечаю тётю Марину.
— Мы со Стёпкой Андрюху искали, — еле выдавливаю я. Чёрт, ну до чего ж всё-таки обидно. Отец никогда не поднимал на меня руку, и даже не кричал так серьёзно. А сейчас даже не извиняется. Достаёт из микроволновки тарелку с картошкой, швыряет на стол и рявкает:
— Ешь!
А потом уходит в гостиную. Он что, мне ужин готовил или свой отдал? Хочется унести тарелку наверх, но я боюсь разгневать родителей, поэтому неслышно приземляюсь на стул в кухне. Тётя Марина тут же садится рядом.
— Не расстраивайся, Артёмка, — шепчет она. — Сейчас такое время, что все на взводе.
Я хмуро жую хлеб. Аппетит пропал.
— Вы только Стёпку не наказывайте, — хрипло едва слышно говорю я.
