Пока погребали погибших от нурман сородичей, потом помогали всем миром обустроить оставшихся без крова и припасов людей, соорудить временное жильё, прошло четыре дня. К пристани подошли две ладожские насады с теми, кто желал идти «в гости» к ярлу Финнбьёрну, к ним присоединились оставшиеся в живых мужи из разграбленного Приладожья.
Вёсла гребцов дружно вспенивали волну — обычно в Ладогу все шли под парусом, а возвращаться по озеру Нево приходилось против полуночно-заходного ветра на вёслах. Море встретило их мелкой зыбью и холодным порывистым ветром, что то и дело подхватывал воду и швырял в лицо стоящим на носу. Вечерело. Справа по борту показался поросший лесом остров. С лодьи ладожского воеводы, что шла впереди, замахал руками кормщик, и лодья остановилась. Насада Рарога подошла к ней поближе.
— Княже, давай тут на ночь станем, остров большой, а далее с утра в море пойдём со свежими силами! — крикнул, перекрывая шум воды и ветра, кряжистый широкоплечий ладожский воевода с сединой в волосах.
Рарог согласно махнул в ответ.
Лодьи и насады одна за другой пристали к берегу.
— Воевода, — обернулся князь к ладожцу, когда на берегу уже запылал костёр из сухих веток, — а скажи, как сей остров зовётся?
— Эсты зовут его Кеттусаари, по-нашему, Лисий, значит, рекут, что лис тут прорва обитает. А во-он там, одесную, видишь, мыс — указал ладожец, — Лисий Нос он зовётся, оттого что в море выходит, подобно вытянутому носу лисы, когда она к добыче принюхивается.
— А отчего все лодьи, когда идут, слева прямо к острову жмутся, коли одесную такая ширь и простор? — снова спросил Рарог.
— Простор велик, да мель аж до самого Лисьего Носа, там ни насады, ни шнеккары не пройдут, только мелкие плоскодонки.
— Конунг, — обратился Свен к Рарогу, когда все поели горячего варева из пшена с салом, — как придём в фиорд, мы с Даном можем провести твоих воинов по суше, где каждая тропинка нам известна, и тогда захватим ярла врасплох, он даже не успеет убить рабов.
Услышав последние слова бывшего викинга, ладожцы заволновались.
— Верно, нельзя чтоб ярл наших сродственников в последний миг порешил.
Князь с Ольгом отошли переговорить.
— Как мыслишь, брат, ты был среди викингов, лепше их привычки ведаешь, не заведут людей наших в засаду Свен с Даном?
— Не думаю. Во-первых, они благодарны тебе, что ты посадил их на вёсла, то есть, сделал свободными, а это у викингов дорогого стоит. А во-вторых, у каждого нурмана есть схрон, где он прячет ценности, что добыл в походах, потому наши бывшие викинги более всего сейчас к тем схронам и рвутся. Да и семьи свои теперь они могут с собой забрать, коли ты разрешишь. У Свена жена и сын малый, а у Дана мать и две младших сестры. А ещё обиды бывшим сотоварищам, да и ярлу самому припомнить хотят, о том я вчера мельком слышал. Думаю, надо принять их помощь, а я с ними пойду, пригляжу, — предложил Ольг.
