Радости родителей не было предела, они бросились обнимать запропавшего сына. Мать утирала светлые слёзы, отец хлопал по плечам и груди возмужавшего наследника, исполняясь гордости за его крепкую стать.
— А что ж ты безбородый, али не растёт? — подначил отец гладко выбритого сына, но потом взглянул на Рарога и только качнул головой.
— Когда я был викингом Хвитрбартом, у меня была борода, — отвечал, смеясь, Ольг, — а у Рарога это не принято.
— Мы воины, — отвечал Рарог, — жертвуем свои волосы богу Перуну, и он покровительствует нам в битвах.
— А где же Ефанда? — спросил Ольг, когда прошли первые мгновения бурной встречи, раздачи подарков, знакомства с Рарогом и последовало приглашение к столу.
— В лесу она, травы собирает, а когда будет — неведомо, может, к вечеру, а может, и через два дня, — ответил отец, муж крепкой стати с покатыми плечами и такими же, как у Ольга, бело-золотистыми волосами.
— Жаль, если не свидимся, — молвил Ольг, усаживаясь за крепкий дубовый стол в широкой горнице на знакомое место, — я ей подарок привёз…
— Ты, сыне, кликни народ-то к нам за стол, сколько поместится, столько и зови! В тесноте, как говорится, да не в обиде!
— Не переживай, дядька Дубрен, — обратился к нему Рарог, — мои воины уже заботятся о себе, костры разводят, кашу варят, припасов у нас хватает!
— Ну, с братом-то своим познакомишь, да с кормщиками? Давно мы таких именитых гостей не привечали, шутка ли, внуки самого Гостомысла пожаловали из-за моря Варяжского! — качал головой Дубрен. — Ну, рассказывайте, как течёт ваша жизнь заморская, — рёк он, когда несколько варяжских мореходов уселись за столом.
Мать, видимо, из местных словен, русоволосая, с голубыми, как лесные озёра, очами, хлебосольная и, по всему, мягкого характера, суетилась с угощениями.
— Да вы пробуйте-то всё, что на столе есть, уж прощения просим, не ждали ведь, потому и нет особых разносолов, мы люди простые, а тут сам Радогощ таких гостей послал, — переживала хозяйка за скромность стола. — Вот грибочки наши, рыбка свежая совсем, я у соседа взяла, у Глобы-то, — кивнула она сыну, — прямёхонько с лодки. Мы его конопляным жмыхом снабжаем для ловли, а он нам за это рыбу свежую к столу. Вот печёная, а это жареная на нашем льняном масле. Скоро уж и дичь поспеет. Вы-то молодые да крепкие, вам добре есть надо, притом с дороги… — всё частила не помнящая себя от счастья мать Ольга.
«Наверное, дочь на мать похожа, — подумал Рарог, — небось, такая же говорливая да хлебосольная».
