Такие события сопровождали приезд архиепископа Феодора в Петровскую епархию, в которой ему пришлось испытать немало бед и треволнений.
Глава 8.
Двор кафедрального собора города Петрово оглашался громкими женскими криками и ругательствами. Две еще достаточно молодые женщины вцепились друг другу в волосы и всячески поносили каждая свою соперницу, к неописуемой радости рассевшейся на лавочках во дворе группы прихожан, которые получали огромное удовольствие от бесплатного представления. Одна из дерущихся была соборная кладовщица Зоя, а другая – жена старосты собора Александра Береникина Светлана.
Причиной такого бурного выяснения отношений послужило то, что две прихожанки, наученные Лукой Ивановичем Кувиным, «из добрых побуждений» рассказали Светлане, что ее муж крутит шашни с Зоей. «Ой, уведет она у тебя мужика – говорили они. – А куда ж ты с детьми-то денешься?». При этом доброжелательницы напоили обманутую жену вином: «Пей, родимая, хоть немного забудешься от горя твоего горького». Непьющая и обычно тихая Светлана, опьянев, вдруг пришла в такую ярость, что немедленно отправилась в собор, чтобы разобраться с разлучницей. Причем она настолько потеряла контроль над собой, что оттащить от Зои ее не мог даже муж, которого она обычно боялась.
«Шлюха позорная, – кричала Светлана, – решила отца у детей отобрать?». «Я не шлюха, я кладовщица», – неумело защищалась ее противница. Лука, направив «на задание» двух наиболее искусных в сплетнях и сталкивании людей лбами соборных прихожанок, надеялся на успех своей акции. Поэтому он под разными предлогами задержал после службы во дворе около тридцати прихожан на целых три часа. И его терпение было вознаграждено. В то время еще не существовало мобильных телефонов с видеокамерой, иначе он обязательно бы еще и снимал происходящее.
Александр Николаевич в бессильной ярости смотрел, как ненавидящие его прихожане со злорадством наблюдают, как он безуспешно пытается разнять жену с любовницей. Применить физическую силу принародно он не мог, поэтому надеялся только на Льва Александровича, который несколько часов назад зачем-то пошел в кабинет старосты.
Еще не доходя до своего кабинета, Береникин почувствовал сильный запах перегара. Он распахнул дверь, и его подозрения подтвердились. Положив голову на стол и тяжело дыша, в комнате сидел ничего не понимающий помощник старосты, а по полу катались пустые бутылки. Однако, несмотря на такое сильное опьянение, Лев Александрович продолжал оставаться единственной надеждой Александра в сложившейся ситуации. Он быстро налил половину граненого стакана водки и поднес к носу своего помощника. Учуяв знакомый запах, тот немедленно пришел в себя. «Чего тебе, Сашка?», – спросил он. Староста в доступной форме обрисовал ситуацию. «Так это же форменное безобразие!»– возмутился Лев Александрович.
