Но не всеми опасностями, встречающимися в тропическом лесу, можно было пренебречь. Десвендапур знал это и не терял бдительности. Крупный удав, к примеру боа или анаконда, мог убить транкса так же легко, как и неосторожного человека. То же самое относилось к потревоженному очковому медведю или кайману. Однако благодаря прочному экзоскелету поэт оставался практически неуязвим для орд вездесущих насекомых.
Несмотря на обилие растущих повсюду экзотических лакомств, Дес старался не переедать. Глупо, предусмотрев все, выжить в чужом лесу, но свалиться с расстройством желудка. Ничего, времени впереди достаточно, он успеет попробовать самую разную местную пищу.
Узкие и мелкие ручейки доставляли поэту немало радости, но первая же более или менее крупная речка заставила его задержаться. Она имела не более пяти метров в ширину, глубину около полуметра и медленное течение. Любой человеческий ребенок, не задумываясь, плюхнулся бы в воду и перешел вброд. Но Десвендапур, как и прочие транксы, не мог себе этого позволить. Несмотря на свои восемь конечностей, плавают транксы отвратительно. Их тела просто не рассчитаны на такое. И хотя представители обеих разумных рас могут держать голову над поверхностью, когда находятся в воде, транксов подобная мера не спасает. Люди дышат через двойные отверстия, расположенные в центре лица. А транксы — через восемь дыхалец, расположенных по бокам груди, по четыре с каждой стороны. И если погрузить транкса в воду, спикулы тоже оказываются под водой.
Поэт повернул вверх по течению и принялся искать переправу. Ствол упавшего дерева, застрявший между камней, послужил ему мостом. Мостик получился довольно шаткий, но другого Дес не нашел. А он хотел как можно быстрее уйти подальше от колонии.
Бревно выдержало его вес, и, крепко цепляясь всеми шестью ногами, поэт перешел через речку, которая могла оказаться для него смертельной. Эта встреча со смертью вызвала у Десвендапура новый прилив вдохновения. Сочиняя на ходу, зажав скри!бер в иструке, он весело взбежал на противоположный берег, густо поросший деревьями.
Так он шел в течение нескольких дней, останавливаясь каждый раз на новом месте, пробуя на вкус местные растения, непрерывно сочиняя стихи и пересекая встречающиеся реки с отвагой, близкой к безрассудству. Все, что встречалось на пути, наполняло его восторгом. Ведь Десвендапур знал: никто — или почти никто — из его сородичей не видел и половины того, что теперь видит он. Разве только в трехмерных записях — но разве может самая четкая запись сравниться с настоящей прогулкой по восхитительной полуразложившейся подстилке тропического леса, с мгновенными вспышками стрекоз или лазурных бабочек-морф, со щебетом и криками птиц, спорящих с обитающими на деревьях приматами, с возможностью остановиться и отведать очередной экзотический лист или цветок!
