– Янош! Какого черта?
Он стоял перед оркестром, широко разведя руки и запрокинув голову: цыганский концерт – для тебя!
– Я думала, ты хотел… – я замолчала и замотала головой.
Люди внизу улыбались, глядя на меня.
– Я ухожу.
– Нет-нет.
Янош разбежался и запрыгнул на балкон нижерасположенной квартиры.
– Ты что? – я была в панике, казалось, он и правда собирается забраться в окно на третьем этаже. – Ты упадешь!
– Я? Нет.
Толпа неистовствовала, подбадривая и свистя, хлопая под все более быструю музыку.
Я смотрела, как Янош подтягивается, упираясь ногами в ставни первого этажа, потом добрался до балкона нижерасположенной квартиры.
Он замер, держась за перила, усмехаясь, глядя на меня, притворяясь, будто вот-вот упадет, отчего я и толпа внизу вскрикивали.
На мгновение он встал – это было по-настоящему опасно – на перила, ни за что не держась, удерживая равновесие, прежде чем подпрыгнуть и схватиться за мой балкон. Его пальцы нащупали мои носки. Я присела и уже была готова шлепнуть его, когда он, наконец, будет вне опасности. Ну, что за глупое ребячество.
Но за этим благоразумным неодобрением скрывались преступные дрожь и трепет. Он старался произвести на меня впечатление каким-то старомодным безрассудством. Так глупо, что это сработало.
Ему оставалось лишь схватиться за перегородки балкона как обезьяне, потом подтянуться на перилах, у которых я стояла, сложив руки, нахмурившись и поджидая его.
– Ты долбаный псих, – поздоровалась я.
– Эй, это неправильно, – возразил он. – Толпа ждет от нас поцелуя.
– Толпа может проваливать.
Я скрылась в квартире, с непреодолимым желанием захлопнуть балконную дверь прямо у него перед носом, но в конце концов, это была его дверь, поэтому я сдержалась.
– Где в твоей душе романтика? – жаловался он, следуя за мной в гостиную.
– Я ничего нелепее в жизни не видела! – воскликнула я, размахивая руками перед его лицом. – Боже мой! Чертовы скрипачи, твои спайдерменовские выходки, да и я выглядела как Ворзель Гаммидж… ах!
– Что такое Ворзель Гаммидж?
– Пугало.
– Что такое пугало?
– Ох, – у меня слов не хватало, и я уже не могла больше рвать на себе волосы от ярости. – Забудь.
– Думаю, что пугало – это что-то очень красивое, даже когда злится.
Не позволь его обаянию тебя обезоружить.
Но его комментарий меня остудил, и я смущенно засмеялась.
– Вот дрянь, думаешь, ты можешь все исправить сладкими речами. Я то еще препятствие, меня не так просто преодолеть.
– С какой стати мне преодолевать тебя? Не понимаю, что ты злишься? Я делаю эти вещи для тебя – приятные вещи. Тебе не нравится?
