Да-а, а я-то иногда думала, что Катя художественно привирала. Ага, значит, рядом должно быть кольцо. Под пальцы мне попалось несколько комков, и один из них, разломившись, тускло блеснул серебром, освобождая шарики жемчуга. Центральная жемчужина оказалась розовой.
Рассматривать драгоценности при электрическом свете все равно что есть замороженную клубнику. Я вышла на кухню и долго вертела в руках две серебряные вещицы. Их было так приятно держать, так волнительно рассматривать завитки украшений в стиле «модерн». Мне показалось, что именно такие украшения должны были носить нервные поэтессы и тощие накокаиненные любовницы банкиров и купцов в начале двадцатого века, в Серебряный век русской поэзии.
Странно, что Катя так и не удосужилась найти жемчужный комплект — он был сделан в ее стиле. Хотя, насколько я помню, она относилась к серебру только как к металлу для посуды или статуэток. Драгоценности она воспринимала только золотые и из платины. У каждого свои заморочки.
Рассматривать брошь и громадное кольцо становилось трудней темнело. Я посмотрела на часы. Блин, половина шестого! Я метнулась в ванную. Оставшиеся два горшка я проверила без энтузиазма, они были пустые.
Аккуратно устроенные кучи земли в ванной я рассовывала по горшкам совсем не в той последовательности, но разбирать, какой оттенок почвы был предназначен для какого цветка, было некогда. «Разоряла» я горшки часа два, утрамбовала землю за полчаса.
Расставив цветы по старым местам, я тщательно вымыла ванную, подкрасилась и надела китайский серебристый шелковый халат с вышитыми на спине тростниками и хижинами с загнутыми крышами. Спереди вышивки было в три раза меньше. Я скрепила на груди халат только что найденной брошью, но грудь полукружьями вываливалась из тесноватого халата. Мне сперва показалось лишним сейчас надевать кольцо с жемчужиной размером с голубиное яйцо, но я не выдержала, надела. Все это было вызывающе красиво, но ничего, Мила переживет, а мне уж очень понравилось собственное отражение в зеркале.
Мила с ребятами приехала в половине восьмого. Шура протянул мне тортик размером с детский кубик. Леонид держал в руке что-то вроде цветка. В пластмассовый цветочный стакан был втиснут огрызок традесканции. Такими «подарками» торгуют старушки у метро по пять рублей за штуку. Смешно, но я тут же прикинула, что в этот горшочек может влезть не больше ста граммов водки или пара десятидолларовых купюр, сложенных в четыре раза.
