— Это глупо. От нас ничего не зависит! Ни-че-го! И то, о чём ты думаешь — бред.
— Фашизм — бред? СПИД — бред? Брошенные дети — бред? — Набрал песок в ладони и стал высыпать, пропуская через пальцы. — Все эти явления имеют отношение ко мне, ведь я ЧЕ-ЛО-ВЕК. И я не смогу этим марсианам сказать, то я ко всем этим грехам разных времен и разных народов не имею никакого отношения. И я буду стыдиться и краснеть за то, что у нас не затихают войны, и семьи наши распадаются, и дети взрослеют в детских дома, обученные там только потреблять и обвинять весь мир за свое сиротство.
— О! Ты не клоун! Ты философ! Одинокий, запутавшийся философ. — Лера вытерла завлажневшие глаза. — Терпеть не могу мудрствующих молодых людей. Пустая демагогия. Вот к чему она тебя привела. Песок, текущий между пальцев. И я — попала. Рядом… Меня, кстати, Лера зовут.
— В том-то и дело, Ле-е-е-ра, что я жил совершенно бездумно, не заморачивался на всякие глупости. Делал все, как автомат, не задумываясь. Картинка мира — кучка рассыпавшихся пазлов. Я ее составлял, складывал, а она не получалась.
— Тебя мама к психиатру не водила?
— У меня нет мамы.
— Прости. Слушай, это мне напоминает мальчика Кая с его словом ВЕЧНОСТЬ из кусочков льда.
Они замолчали. Лера задумчиво стала рассматривать свои туфли. Слушать эти нудные мудрствования не хотелось. Голова раскалывалась. Ходить в этих туфлях по песку — полная лажа. Жалко. Она купила их на распродаже, очень удачно, со скидкой — невероятно повезло! Целый месяц ходила мимо и мечтала, видела себя в них. Темно-коричневые, цвета горького шоколада, на высоченной шпильке. Дорогая замша мягко держала ногу, и, несмотря на высокий каблук, она шла в них легко. И вот — песок. Она взяла туфлю, деловито вытряхнула песчинки, попавшие внутрь, рассмотрела шпильку. Цела, и набойка не пострадала. Отлично. Достала из сумки пакет, аккуратно положила туда обе туфли. Подумала, что босиком будет правильно, пошевелила пальчиками на ногах, подняла глаза. Парень наблюдал за ней с лёгкой улыбкой, словно читал её мысли. Стало неловко, словно он видел её насквозь и читал мысли.
— Ты вообще, кто? Учишься?
— Он понял, улыбнулся ещё шире:
— Четвертый курс факультета психологии.
— О! Психолог. Ненавижу психологов. Развелось вас, психолухов.
— Почему ненавидишь?
— Слишком вы умные. Всё-то вы про всех знаете-понимаете. Смотришь, как рентген и делаешь выводы. Вот только не про меня. Со мной у тебя ничего не получится.
