И мы погнали. Чувствовала я себя на редкость неловко — впрочем, как всегда в малознакомой компании. Есть же счастливые люди, которые запросто вливаются в любое общество и сразу становятся там своими! К сожалению, я к их числу не принадлежала и в таких случаях больше всего желала, чтобы на меня обращали как можно меньше внимания. Особенно сильно хотелось этого сейчас — забиться в уголок, спрятаться ото всех и предаться своей печали…
Стоп, а зачем я тогда вообще вылезала из дома? Надо по мере сил принять участие во всеобщем веселье, тем более Кирилл извлек из стоящего в ногах пакета бутылку шампанского и принялся срывать обертку:
— Ну что, проводим старый год? А то там везде рамки, со стеклянными бутылками не пускают, а в пластиковых шампусик еще не додумались выпускать. Хотя было бы удобно!
Я смотрела на всю эту суету равнодушно, хотя пила шампанское всего один раз — дома на прошлый Новый год. Распечатав бутылку и чудом никого при этом не облив, Кирилл сунул ее Наташке, а сам снова полез в пакет — за пластиковыми стаканчиками.
— Везет вам, — завистливо протянул Сергей. — Сонь, выпей там за меня.
Хорошо хоть ему хватило ума не пить за рулем!
Я глотнула из поданного мне стаканчика обжигающе холодного шампанского и ничего не почувствовала. Мелкими глотками я допила стаканчик до конца, но все равно не ощутила бодрящего и веселящего эффекта. Видимо, сегодня меня ничто не способно отвлечь от мрачных мыслей.
Мы довольно быстро дорулили до улицы Пятницкой — Сергей авторитетно заявил, что здесь и припарковаться будет проще, и дойти ближе. Кирилл разлил по стаканчикам остатки из бутылки, раз уж брать ее с собой было нельзя. Приняв заключительную порцию праздничного напитка, мы вылезли из машины и пошли пешком.
Нас сопровождали толпы развеселого народа, увешанного дождиком и серпантином, разлеталось конфетти из хлопушек, изредка в небо взмывали фейерверки, но меня все равно ничто не радовало. В очередной раз я пожалела, что поехала — буду только портить людям настроение своей угрюмой физиономией.
Наташка без слов угадала, что со мной творится.
— Тай, бросай это дело, — убежденно проговорила она. — Ни один парень не стоит таких переживаний.
— Я знаю, — уныло откликнулась я. — Не понимаю только — как он мог?
— О, снова-здорово! — закатила глаза она. — Ну не начинай ты опять! Смотри: Новый год, веселятся все, а ты…
— Не надо было меня звать, — ворчливо заметила я. — Все равно я веселиться не смогу.
