Та возможность рисковать, которая была у Бонапарта всегда, за исключением самого начала его карьеры, раздражала всех его оппонентов и противников, окруженных толпами ревнивых соперников и подчиненных политической власти своих стран. И Бонапарт с максимальной выгодой для себя пользовался этим преимуществом. Оно прекрасно дополняло его стратегию стремительного натиска и наступательных боевых действий. Обычно такое поведение срабатывало, ну а когда не получалось, Бонапарт реализовывал на практике старое армейское правило: «Никогда не усугубляй неудачи» – и отводил войска.
Солдатам нравился такой рискованный подход. По их мнению, погибнуть можно как в оборонительном бою с осторожным командиром, так и в атаке, но, рискуя, можно было надеяться захватить трофеи. Солдаты любят действовать. Высокий процент потерь означает быстрое продвижение по службе и более высокое жалование. Кроме того, в армии Бонапарта, в отличие от других армий, повышение по службе можно было заслужить. Рядовой имел хороший шанс получить старшее неофицерское звание и реальный шанс стать офицером – и даже генералом. По введенным Бонапартом правилам, искусный, опытный солдат переводился в гвардию – элитные части армии, где ему платили, как сержанту в пехотном полку. Хорошее питание (где это было возможно), высокое жалование, трофеи – вот материальное стимулирование, которое предлагал Бонапарт. Он также держался запросто с простыми солдатами. Хобхаус, друг Байрона, наблюдал, как Бонапарт принимал парад в период Ста дней; его потрясло, что Наполеон дергал за носы некоторых солдат в строю. Это воспринималось как знак дружеского расположения. Он также довольно сильно похлопывал по щеке приближенных офицеров. Это тоже воспринималось весьма положительно. Бонапарт знал, как разговаривать со своими солдатами у костра на привале. Его публичные выступления были короткими и простыми: «Солдаты, я верю, вы сегодня будете храбро сражаться. Солдаты, будьте смелыми и решительными! Солдаты, сделайте так, чтобы я вами гордился!» Бонапарту нравилось, когда его приветствовали громкими возгласами, в отличие от Веллингтона, который запретил все громкие приветствия, так как они «опасно приближаются к выражению мнения»; англичанин не мог и помыслить прикоснуться к какому-нибудь из своих офицеров, не говоря уже о рядовых. Веллингтон не признавал произведения в офицерский чин из рядового состава, так как полагал, что такой офицер останется рабом выпивки. В этих столь разных подходах есть свои плюсы и минусы.
