Я по долгу службы приходила на занятия этих воспиталок и к удивлению обнаружила, что они не владеют технологиями обучения вообще, мне их стало жаль (поначалу, когда я ещё пребывала в розовых очках от неведения полной картины), я стала им помогать, объяснять, как можно проводить занятия. А потом вижу — да чихали они на меня: все, что я им давала (материалы, рекомендации), они даже не читают и уж тем более не делают. Я к заведующей: так и так — надо принимать меры. Но не будь она заведующей (так называют директора детсада) — быстро поставила меня на место. Они ведь — ничегошеньки не умеющие воспиталки — как потом я узнала, буквально недавно отходили на курсы повышения квалификации и имеют сертификаты, так-то! Они теперь ценные кадры! И не за свой счёт эти прохиндейки ходили на курсы, а за счёт садика, т. е. за государственные. Сходил на несколько формальных занятий — и вот ты уже не просто хабалка, воняющая, как из пепельницы, с грязью под облупившимся маникюром и таким же, как внешний вид, словарным запасом, а ценный специалист.
А вот так проходит лицензирование учреждения образования. Приезжает инспектор, о его приезде известно заранее (как и всюду вокруг у нас со всеми проверяльщиками), поэтому перед его приездом кастрюли тщательно начищаются (чего обычно не делается), постели застелены чистым бельём, с антресолей вытащены и расставлены новые игрушки. Его поводили по помещениям, показали всё лучшее, на что способны, но он всё равно заметил ряд несовершенств и нарушений, причём он заметил именно те нарушения, о которых я перед его приездом предупреждала заведующую. Например, я ей заметила, что на детской площадке жуткий бардак (хотя я о нём говорила уже и месяца три назад, ну ладно, на меня плевали, но перед проверкой-то уберут, думаю). Ничего подобного, даже перед визитом инспектора площадку в порядок не привели: она была завалена грудой старых грязных игрушек: голые куклы без одежды, куклы без ручек, без глаз, солдатики без ног, плюшевые мишки с распоротыми частями тела… всё это валялось прямо на земле, в грязи, в снегу — зрелище страшное, не для слабонервных! Я когда первый раз это увидела, ужаснулась и сразу сказала, что все поломанные игрушки должны быть убраны, что можно починить — нужно починить и отнести в помещение, на улице же можно оставить только уличные игрушки: машинки, лопаточки, мячики, а куклы не должны зимой полураздетые на улице в грязи валяться. И вообще игрушки не должны валяться, они должны складываться в специальные ящики. Надо ли говорить о том, что грубое отношение с игрушками, с живыми для детей образами людей и животных, подчёркиваю, которые для детей являются живыми и одушевленными созданиями, — воспитывает в ребёнке жестокость и цинизм. Но ничего сделано не было, и это, как я уже отмечала, под покровительством заведующей, которой с самого начала, как я несколько позже узнала, стало надоедать, что я лезу с советами. Так вот, инспектор указал на эти недочёты, потом его вкусно, сытно накормили, чаем напоили и дали конверт с деньгами. Лицензирование прошло успешно — можно и дальше не менять постели, не мыть посуду, не чинить краны и унитазы, не ремонтировать оконные рамы, воровать, делиться с кем надо и жить припеваючи, глядишь, можно и квартиру купить в ипотеку — жизнь налаживается. А лет через пять уже и дачку отстроить, сэкономив на ремонте сада, купив на ремонт вместо нормальных, качественных материалов какую-то неизвестно из каких отходов слепленную дешёвку. И это всё тоже из жизни, про дачку-то и квартирку в Москве, не красного словца ради!
