Райли кивнула, и Эми почувствовала облегчение. Может, она останется. И хотя бы в этот день не будет бояться.
— Мне позвонить кому‑нибудь из твоих друзей? Дать знать, что ты здесь?
— Нет.
Не вышло…
— Я подобрала кое‑какую одежду, вдруг понадобится, — сказала Эми. — В холодильнике есть еда, правда, немного. Если попозже зайдешь в закусочную, я приготовлю тебе поесть. Что захочешь.
— Почему?
Райли спрашивала не о еде. И Эми это понимала. Только не знала, как ответить, поэтому предпочла откровенность:
— Потому что была в твоей шкуре. Знаю, каково это, когда понятия не имеешь, откуда возьмешь еду в следующий раз. Но сегодня тебе не придется ломать над этим голову.
За два часа Эми сумела добраться до Сьерра‑Медоуз только потому, что на этот раз точно знала, куда идти.
Тяжело дыша, хватая губами воздух, она поднялась на то же место, куда свалилась несколько ночей назад, съехав на заднице в полной темноте.
Теперь туман рассеялся, и вид был ослепительно красив. Солнце проглядывало сквозь густые кроны, усеяв траву желтыми пятнами. Далеко внизу от скал поднимался пар: это высыхала роса. Осторожно спустившись на луг, Эми пошла через доходившую ей до плеча траву и полевые цветы к стене доисторических скал высотой тридцать футов. Луг оказался намного больше, чем казалось ей сверху, а тропинок вообще не было. Путь занял еще полчаса. Наконец она очутилась перед гигантскими скалами, чувствуя себя маленькой и ничтожной.
Стараясь унять гулкий стук сердца, Эми медленно зашагала вдоль скал. Имена и даты были вырезаны на нижних камнях. До нее здесь побывали бесчисленные туристы. Помня наизусть записи в дневнике бабушки, Эми нашла нужный поворот и обнаружила последнюю исполинскую восьмиугольную скалу. Теперь она старательно рассматривала ряды инициалов, выискивая «РБ» и «СБ». Роуз и Скотт Баррел. Еще полчаса, и Эми убедилась, что здесь их нет.
Расстроенная девушка села на траву и, чтобы дать себе время подумать, вытащила альбом и стала рисовать скалы. Скоро нужно возвращаться, но как сделать это, не добившись цели?
Оглядев скалы, Эми вздохнула, сунула руку в карман и позвонила единственному человеку, который мог помочь.
— Алло?
Голос матери.
Эми оцепенела.
— Эми?
Девушка откашлялась, но эмоции не проглотишь. Угрызения совести. Обида. Сожаление.
— Откуда ты узнала?
— Ты единственная, кто звонит и молчит в трубку. Хотя прошло несколько лет.
Мать вздохнула:
— Полагаю, тебе что‑то нужно.
Эми закрыла глаза.
— Да.
