— Куда это ты? — спросил он.
Эми, все еще не очнувшись до конца, не сразу поняла, о чем он. И тут же осознала, что ее рука спустилась опасно низко. Если она подвинет пальцы хотя бы на дюйм…
— Прости! — вспыхнула она, зажмурясь. — Это все Мэлори виновата!
— Пожалуй, — пробормотал он, глядя на внушительную эрекцию, — она тут ни при чем.
— Нет, я хотела сказать…
Эми осеклась, услышав тихий дразнящий смех, и лицо снова загорелось.
— Она послала тебя сюда, потому что вообразила, будто между нами что‑то есть.
— А между нами действительно что‑то есть?
О, вот эту тему затрагивать не стоит!
— Это не имеет к нам никакого отношения. Она просто отплатила мне за то, что несколько недель назад я свела ее с Таем на аукционе.
— А если нет?
— Что «нет»?
— Если это не месть?
Их ноги были переплетены. Где‑то среди ночи спальный мешок сбился вниз, и между ними больше не было барьера. Мэтт был теплым и твердым.
Повсюду.
Она смягчалась все больше по мере того, как росло возбуждение Мэтта. Хуже того, пальцы так и чесались его коснуться.
— Эми!
Голос Мэтта был чистым грехом. Не предупреждением, а утверждением, и ее ладони против воли легли на его грудь.
Он запустил руку в волосы Эми, потянул, запрокидывая ее голову.
— Ты совсем проснулась?
— Да. А что?
— Хочу убедиться, — объяснил Мэтт, подмяв Эми под себя.
Все остальное — просто еда.
Но шоколад — это шоколад.
Мэтт честно пытался сдержать вожделение, но ничего не вышло. Когда он оказался на Эми сверху, ее зубы вновь впились в пухлую нижнюю губку. Дыхание стало прерывистым, в ямке между ключицами забился пульс. Взгляд потемнел — по той же причине, которая переворачивала его внутренности.
Она хотела его.
И это справедливо, потому что он хотел ее вот уже много месяцев. С тех пор как увидел в закусочной, за работой. Тяжелой работой. Она бегала с подносами — эта жесткая, кем‑то безжалостно раненная прекрасная женщина с улыбкой, за которую можно было отдать все. Улыбкой, которая почему‑то не отражалась в ее удивительных глазах.
А вот сейчас она выглядела куда нежнее. Длинные спутанные пряди липли к лицу, падали на лоб. Макияж смазан. В эту ночь она сводила его с ума, она и бесконечные ноги, сплетенные с его ногами. Мэтт всегда был ценителем женских попок, но Эми, похоже, расширила горизонты его предпочтений.
На Эми все еще был его свитер, теперь пахнувший ею. Он хотел задрать этот свитер и покусывать каждый дюйм ее кожи. А потом целовать. И лизать…
Все эротические возможности теснились в его мозгу, и он опустил голову, так что их губы оказались друг от друга на расстоянии дюйма. Он давал ей время осознать, что случится между ними сейчас.
