Вокруг, взяв Лунькова в кольцо, сидели Марина, Ромка и Виктор. У нашего фотографа тоже были покрасневшие глаза, и он был весьма сердит. По его угрожающему виду было ясно, что в случае чего Лунькову не поздоровится. Тот, кажется, догадывался об этом и попыток к бегству не предпринимал.
Мой взгляд он встретил с молчаливым вызовом и даже изобразил на губах независимую усмешку.
– Ну, что будем делать, Луньков? – стараясь сдерживаться, спросила я. – Как думаешь?
– А чего мне думать? – пренебрежительно ответил Луньков. – Вы не имеете права меня задерживать. Я в суд на вас подам.
– Ольга Юрьевна! – умоляющим голосом сказала Маринка. – Можно я дам ему по башке?
– Я думаю, ты и так уже отшибла ему последние мозги, – заметила я. – Видишь, он стал плохо соображать?.. Что ты тут лепечешь про суд, Луньков? Сначала верни Маринке украденные деньги!
– А у меня их нет! – нагло хохотнул Луньков.
– Тогда, пожалуй, придется нам подавать на тебя в суд, – проговорила я.
– И что вы докажете? – фыркнул Луньков.
Я сделала небольшую паузу, а потом рассудительно заметила:
– Ну что ж, мы так и думали, что у тебя совершенно не осталось совести. Сейчас ты это блестяще подтвердил. Поэтому мы не станем больше с тобой возиться, а просто позвоним в офис господину Букрееву…
У Лунькова предательски дернулась щека, а в глазах появилось озабоченное выражение. Он несколько раз открыл и закрыл рот, точно рыба, выброшенная на берег.
– Задышал, герой! – мстительно сказал Ромка, которого так и распирало от собственного триумфа.
Луньков не обратил на его слова никакого внимания. Он бросил быстрый взгляд на меня, на Виктора, на телефон и переменил позу, опустив обе ноги на пол.
– Ладно, – сказал он совсем другим тоном. – Давайте поговорим как люди. Чего вы хотите?
– Ну, во-первых, верни деньги, – сказала я.
– Нет проблем, – с удивительной легкостью отозвался Луньков. – Привезу через полчаса. Мне только на хату заглянуть…
– На твою хату без слез теперь не взглянешь, – усмехнулась я. – И если ты думаешь, что там есть какие-то деньги, то ты здорово ошибаешься…
Луньков пристально посмотрел на меня, и в глазах его появилось уныние. Однако он тут же как ни в чем не бывало произнес:
– Тогда мне нужно пару дней. Верну все сполна. Только отдайте мою кассету.
– Кассету? – удивилась я. – Какую кассету? Кто-нибудь знает, о какой кассете идет речь?
– Первый раз слышу! – язвительно сказала Маринка.
– Не было никакой кассеты! – с жаром подхватил Ромка.
