— Я в глаза не видела хрустиков этой макаки, — заявила Жоа.
— Деньги у нее, деньги у нее, посмотрите в сумочке, они внутри! — скрипел обойденный судьбой.
— Там намного больше тридцатки, несчастный ублюдок! — завопила шлюха. — Попробуй докажи, какие из них твои!
Страсти быстро накалялись. Полу-хадж сообразил отослать Фуада к нашему столику, но Жоа погналась за обиженным Богом, пихая его в спину и выкрикивая разные ругательства. Мне показалось, что несчастный вот-вот расплачется. Сайед попытался оттолкнуть Жоа, и она яростно набросилась на него.
— Вот придет мой парень, он тебе из задницы дуршлаг сделает!
Полу-хадж продемонстрировал ей свою коронную суперменскую усмешку.
— Когда появится, мы с ним разберемся, — произнес он спокойно. — А сейчас мы вернем моему другу украденные деньги, и больше не смей его трогать, иначе заработаешь столько порезов на морде, что придется надевать мешок на голову, когда станешь выходить на промысел. Ясно?
В самый ответственный момент, когда Сайед крепко зажал руки шлюхи, а Фуад, подойдя с другой стороны, пронзительно блеял ей в ухо, в бар вошел сутенер Жоа. — Приехали, — пробормотал я.
Девица позвала его и быстро посвятила в суть конфликта. — Ублюдки пытаются отнять мои деньги! — вскричала она.
Ее кот, здоровенный одноглазый араб по имени Тауфик, которого все звали Сонни, казалось, ничего не слышал. Он играючи отбросил в сторону Фуада, даже не удостоив того взглядом. Потом обхватил кисть правой руки Сайеда и заставил отпустить Жоа. Сильный толчок в плечо — и Полу-хадж, пошатнувшись, отпрянул.
— Тот, кто грязно пристает к моей девочке, может сильно порезаться, приятель, — произнес Сонни негромким, обманчиво мягким голосом.
Сайед направился к нашему столику.
— Эта шлюха — гетеросек, — объявил он. — Просто мужик в женской одежде.
Сонни и Полу-хадж теперь сошлись лицом к лицу прямо над моей головой; лучше бы перенесли разборки на улицу. Ни Фатиму, ни Насира, кажется, нисколько не волновал скандал, разыгравшийся в их баре. Тем временем Фания отработала свое время на сцене, и ее заменила высокая стройная американка- обрезок.
— Твоя мерзкая, уродливая блядь, сифилитичка и воровка, стянула тридцать киамов у моего друга, — сказал Сайед так же тихо и спокойно, как Сонни.
— Ты позволишь ублюдку обзывать меня по-всякому? — вскинулась Жоа. — Да еще перед остальными девочками?
— Ну вот, хвала Аллаху, теперь речь идет уже об оскорбленной чести, — грустно произнес Махмуд. — Когда разбиралась только кража, было гораздо проще.
