Я опустошил первый стакан и отодвинул его в сторону; потянулся за вторым.
— Чем могу быть полезен, господин Богатырев?
— Почему вы предложили встретиться именно здесь?
Я пожал плечами.
— В нынешнем месяце у меня нет офиса. Люди вокруг — мои друзья. Я помогаю им, они мне. Закон взаимовыручки.
— Полагаете, вам потребуется их защита? — Я видел, что не убедил его в своей надежности. Пока не убедил. Он все еще оценивал меня. Но делал это очень тактично. Как я уже говорил, они работают над собой.
— Нет, защита тут ни при чем.
— У вас ведь имеется оружие?
Я улыбнулся:
— Как правило, я не таскаю такие опасные штуки, господин Богатырев. Ни разу не попадал в ситуацию, когда они могли бы выручить. Одно из двух: или у парня пушка, и я делаю то, что он скажет, или приказываю я.
— Однако предварительная демонстрация силы позволит избежать ненужных проблем, не так ли?
— И сбережет бесценное время. Но я никуда не тороплюсь, господин Богатырев, и рискую собственной задницей. Каждый волен поддерживать интерес к жизни по-своему. Кроме всего прочего, здесь, в Будайине, мы придерживаемся определенного кодекса чести. У меня нет оружия — у них нет оружия, и обе стороны знают это. Каждый, кто нарушит правило, испытает последствия на собственной шкуре. Мы — одна большая дружная семья.
Не знаю, купился Богатырев или нет, но я такого и не добивался. Просто давил на него слегка, пытался понять, что русский из себя представляет.
Сквозь маску невозмутимости чуть-чуть проглянуло разочарование. Наверняка сейчас он решает, не переиграть ли все. В поисковой системе легко найти координаты целой армии наемных громил. Накачанных, тренированных, готовых продемонстрировать целый смертоубийственный арсенал для услады сердца такого клиента, как Богатырев. Там числятся агенты с блестящими новенькими парализаторами под пиджаком, принимающие посетителей в просторных, удобных офисах в респектабельном квартале города, с секретаршами и компьютерами, имеющими доступ к базам данных в любой части света, с фотографиями в красивых рамках, где они обмениваются рукопожатием с особами, которых узнаешь по газетным снимкам… Извините, это не про меня. Да, мне тоже очень жаль, причем гораздо больше, чем вам.
Я знал, о чем хотел бы спросить Богатырев, и решил ему помочь. — Вы не понимаете, почему лейтенант Оккинг рекомендовал меня, а не какую-нибудь организацию из центра?
Ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Да.
— Лейтенант — часть нашей дружной семьи. Время от времени он подкидывает что-нибудь полезное мне, а я — ему. Слушайте, если вы пойдете к одному из тамошних лощеных агентов, он, конечно, справится, но возьмет в пять раз больше, чем я, и провозится дольше; даю гарантию. И еще: такие птички высокого полета имеют привычку громыхать повсюду дорогим оборудованием и оружием, и привлекать всеобщее внимание. Я работаю без лишнего шума. Меньше риска, что объект вашего интереса, кто бы он ни был, получит украшение в виде ожогов от лазерной пушки.
