— Да, конечно, — подхватила Ясмин. — Но даже тогда не все будет по-прежнему, Марид. Убита Тами, и этого уже не изменить.
Я нахмурился:
— Черная Вдова — проблема Оккинга. Если ему понадобится мудрый совет знатока, лейтенант знает, где меня найти.
— Ты правда хочешь узнать у Деви и Селимы, за что они так избили тебя?
— Еще бы! Можешь поспорить на свои пластиковые грудки, милая! А Сестры пусть приготовят убедительное объяснение!
— Наверное, как-то связано с Никки.
Я согласился, хоть и не представлял, какое отношение ее история имеет ко мне.
— Да, чуть не забыл. Давай заглянем по дороге к Чири. Я должен ей за пилюльки: прошлой ночью она разрешила попользоваться ее запасами.
Ясмин посмотрела на меня сквозь стекло бокала.
— Похоже, мы вернемся домой очень поздно, — тихо произнесла она.
— А когда придем, не сможем найти постель.
Она широко взмахнула рукой: утрированно-пьяный жест.
— На черта тебе кроватка? Трахать ее, что ли?
— Ну нет, — сказал я. — Для этого у меня есть более подходящий объект.
Ясмин смущенно хихикнула, словно мы вернулись к самому началу наших отношений и впереди первая ночь любви.
— Какой модик мне включить сегодня?
Я с трудом перевел дыхание, завороженный ее красотой и непоказным, естественным обаянием. Я сам будто заново переживал миг первой встречи.
— Мне они не нужны, — тихо произнес я. — Хочу любить тебя.
— Ох, Марид. — Она сжала мою руку. Мы замерли, не отрываясь смотрели в глаза друг другу, вдыхали сладковатый аромат оливковых деревьев, слушали, как заливаются соловьи, щебечут дрозды. Казалось, так будет вечно… но неожиданно я вспомнил, что меня ждет Абдулла. Нельзя забывать о подобных вещах: арабы говорят, что одна ошибка умного человека равна ошибкам тысячи глупцов.
Однако перед тем, как уйти, Ясмин пожелала поискать какого-нибудь совета в книге. Я сказал, что Коран никогда не служил мне опорой в жизни.
— Да нет, — пояснила Ясмин, — я не имела в виду Несомненное Писание. — Она вытащила миниатюрное устройство размером с пачку сигарет. Электронный аналог древнего сборника предсказаний «Ицзин».
— Держи, — она протянула прибор мне, — включи эту штуку и нажми на букву «Г».
На китайскую мудрость я полагался еще меньше, но моя подружка страстно верила в судьбу, в Момент Бытия, в непознанную реальность и подобную ерунду. Я сделал все, как она сказала: послышалась дребезжащая музыка, и тоненький женский голос пропищал:
«Гексограмма восемнадцать. Знак Ку. Восстановление того, что разрушено. Изменения в пятой и шестой линиях».
