Наконец пробормотал: «Куда?»
Голос показался мне чужим — хриплым, срывающимся, словно голосовые связки томились без работы уже многие годы.
— Я отвезу тебя в больницу, — ответил он, — и там покину. Надеюсь, ты не обидишься. У меня масса неотложных дел. Увы, бизнес есть бизнес…
— А дело есть дело, — закончил я. Хассан улыбнулся. Не думаю, что у Шиита имелась какая-то личная неприязнь ко мне. «Салаамтак», — он пожелал мне мира. «Аллах йисаллимак», — произнес я в ответ. Когда мы добрались до бесплатного госпиталя, я вывалился из машины и заковылял к отделению неотложной помощи.
Пришлось показать удостоверение личности и ждать, когда из компьютера извлекут информацию обо мне. Я примостился на стальном сером стуле с распечаткой своих данных на коленях и терпеливо ждал, когда меня вызовут. Просидел так много часов. «Солнышки» перестали действовать через девяносто минут, потом начался ад… Полубред-полуявь: огромная комната, переполненная искалеченными, страдающими людьми, все — хронические бедняки, всех мучает боль. Нескончаемый стон, вопли младенцев. Воздух пропитан табачным дымом, вонью немытых тел, мочи, блевотины, сладковатым запахом крови. Наконец меня принял ошалевший от работы доктор; он долго бурчал что-то, осматривая меня, не задавал никаких вопросов, прощупал ребра, выписал рецепт и вызвал следующего.
Сегодня я уже не успею зайти в аптеку, но зато мне известно, где достать кое-какие дорогие пилюльки. Сейчас примерно два часа — на Улице жизнь должна кипеть. Пришлось пешком добираться до Будайина. Меня подстегивала нестерпимая злость на Никки. Еще надо поквитаться с Тами и ее подружками.
В клубе Чириги было до странности безлюдно и гораздо тише, чем обычно. Девочки и гетеросеки казались безжизненными, словно куклы; клиенты мрачно разглядывали свои кружки с пивом. Но музыка, конечно, ревела как всегда, и ее перекрывал пронзительный голос Чири, с ее неповторимым суахильским прононсом. Однако не слышалось смеха, отсутствовал привычный фон — негромкий гул деловых переговоров. Работа замерла… В баре царил застоявшийся запах пота, пролитого пива и виски, гашиша.
— Марид, — произнесла Чири, увидев меня. Она тоже выглядела осунувшейся. Значит, прошлая ночь оказалась мучительно долгой и неудачной в смысле заработка не только для меня.
— Можно я угощу тебя чем-нибудь? — спросил я. — Судя по виду, выпивка тебе явно не помешает.
Она с трудом растянула губы в улыбке:
— Я когда-нибудь отказывалась от таких предложений?
