украсил фреской, изображавшей Юстицию, которая в данной обстановке оставляла еще более зловещее впечатление. Ужас охватил Скалыо под тяжелыми каменными сводами. Ему почудилось, будто суровая богиня указует перстом в подземелье, где находятся орудия ее профессии: бичи со стальными шариками на концах, скамьи с шипами, к которым привязывали узников, испанский сапог, колеса, жаровни с раскаленными углями, горшки, бутылки, гвозди, капельница. Он быстро повернулся к соседу, чтобы прекратить это истязание собственным воображением. Наверняка до пытки дело не дойдет. Но лица собравшихся были суровы и непроницаемы. Папа Урбан VIII равнодушно молчал, и никто не осмеливался нарушить тишину.
Обвиняемый с трудом смог приблизиться к столу, куда подталкивали его безмолвные доминиканцы. Несколько дней, проведенных в каменном мешке, замедлили его движения и ослабили зрение. Он спотыкался, прищуриваясь и моргая, словно взгляд его притягивало к себе какое-то далекое световое пятно. Не сразу узнавал он лица своих бывших коллег.
– На колени, – приказал монах в коротком черном плаще поверх длинной белой мантии, – на колени перед Святейшим!
Узник попытался исполнить приказ, но колени у него не сгибались, да и в душе его что-то воспротивилось. Послышались гневные возгласы, и только Скалья негромко заметил, что это им, свободным, следует преклонять колени перед папой; ему же, обвиняемому, приличествует стоять прямо.
– Опускайся на колени, Марк Антоний! – повелительно произнес генерал иезуитов Муций. – Перед тобой наместник Спасителя!
– Святой отец, он проповедовал сплитской черни, – поспешно заговорил далматинский иезуит Игнаций, – будто наместник господа есть дух просвещения, дух его безбожной книги.
Эти слова разожгли гнев столпов Ватикана. Патер Игнаций переплыл море, чтобы свидетельствовать против сплитского архиепископа. Первое его заявление произвело свое действие, и он собирался продолжить, но Оттавио Бандини, глава Священной канцелярии, остановил тощего фанатичного иезуита, напомнив о процедуре:
– Проклятая книга Доминиса находится перед нами, на судейском столе, вот оно, это сочинение «О церковном государстве»! После возвращения отступника из пораженных ересью стран я дал ему отпущение грехов при условии, что он сам тезис за тезисом опровергнет свое сочинение. Однако он не исполнил назначенной епитимьи.
– Вместо этого, – вмешался комиссарий Священной канцелярии, – он печатает здесь теорию приливов и отливов. Дух Люцифера! Тайны природы увлекли Доминиса, подобно Галилею, в адские бездны.
