— Дочур, ну будешь ведь ты человеком, правда? Сгоняешь матери за спасительной бутылочкой? У меня и денежка имеется на это дело. Я дам тебе, потому что доверяю, знаю, что ты не обманешь. Не то, что папаша твой, который сам по дороге, пока несет до дома, половину сжирает. Вот уж кто истинная неблагодарная сволочь, угораздило ведь нас с тобой такого папку заиметь! Бедная ты моя! — рука женщины заскользила по головке девочки, нащупала жар. — Ты, что, и болеешь у меня еще? Вот давай значит сходи, а потом вместе лечиться станем.
Оксана поднялась на ноги. От головокружения немного покачнулась. Ее подташнивало. Хотелось найти точку опоры, за что-то схватиться, держаться и не падать. Тут как раз вовремя Найда подоспела: встала с правой стороны от Оксаны, так что девочка смогла теперь рукой опираться на загривок собаки. Так и пошли тихонько по дороге той самой, которая вчера ночью казалась спасительной. В довершение ко всему Вера Павловна не постеснялась разойкаться над загипсованными руками дочери, однако это обстоятельство не остановило ее, не внушило мысль о том, что девочке больно, что не стоит посылать в магазин малышку, а лучше в больницу прямиком обратиться. Нет, вместо этого хозяйка дома всучила Найде в зубы старенькую авоську с денежкой внутри и отправила собаку и девочку как прислужниц — для собственной надобности. Даже не поинтересовалась, что такое с Оксаной стало, почему вся она такая больная, поломанная. Одно средство для лечения от всех болезней в этой семье существовало — бутылка спиртного. Таким же методом и муж ее лечиться собирался, так сказать, продезинфецироваться изнутри, да только отговорила его жена, мол, мало ли какую собака заразу таскает, может против такой заразы и водка бессильна. Спорили-спорили, в итоге сплавила благоверного как минимум дней на десять из дома — хоть отдохнет от него. Для себя, что называется, поживет. А тут и Оксана как вовремя подвернулась. Так что, самое то — будут мать и дочь жить в идиллии, а между ними никого, кроме, разве что, водочки.
Пока Вера Павловна предавалась таким мечтаниям и планам, Оксана плелась в ларек за покупкой. Попадавшиеся люди только косились на девочку странного вида с огромной собакой. Кто узнавал, а кто и нет, но ни те, ни другие подходить и помогать не торопились. Делали старательно вид, что сами невероятно заняты, словно без них сейчас произойдет пожар или цунами, а они никак этого не могут допустить. Когда Оксана подошла к окошечку ларька, за которым как в панцире, спряталась женщина неопределенного возраста и неопределенной жизни, раненая нога начала нестерпимо болеть.
