— Дом старый, — резонно заметил Дима. — Сквозняки всякие гуляют, полы скрипят.
— Мы тоже так поначалу думали, но потом стало только хуже, — вмешалась жена хозяина. — Вещи стали пропадать или менять свое местоположение. Например, я оставила телефон на тумбе, а утром нашла его в холодильнике.
Против сотового в холодильнике возразить было нечего. Едва ли женщина по собственной невнимательности положила его туда. Выглядела семейная пара вполне здравомысляще и не производила впечатления людей склонных к пустым истерикам. Если что-то сумело напугать таких хозяев, то в доме действительно нечисто.
Получив ключи от особняка, мы решили не мешкать и отправиться туда немедленно, тем более что альтернативы с жильем у нас все равно не было, а на улице уже сгущались сумерки.
— Подожди, — остановил меня Антон, прежде чем я успел сесть за руль «Рено». — Я лично проверял этот дом и могу сказать, что это не пустая болтовня. Там происходит что-то по-настоящему нехорошее.
— Это мы и так знаем, — ответил я, удивившись такому предостережению. На то мы и охотники, чтобы идти туда, где творится что-то плохое. Я внимательно вгляделся в лицо Антона, и на секунду мне показалось: он хочет добавить что-то еще.
— Вот и славно, — усмехнулся охотник почти беззаботно, и ощущение недосказанности пропало. — Желаю удачи.
Устроившись на водительском сиденье, я помахал Антону на прощание и плавно нажал на педаль газа.
Дом стоял на отшибе, вдалеке от цивилизации, на пологом холме. Остроконечная крыша возвышалась над деревьями. Мы заприметили её издалека. Нынешние хозяева особняка рассказали, что когда-то он был частью большого помещичьего двора, но постепенно дворянский род приходил в упадок, а революция и вовсе поставила крест на попытках возродить их былое величие. Усадьбу разграбили и разрушили. Из всего богатства уцелел только дом, да и то лишь потому, что приглянулся одному из наркомов и тот приспособил его под дачу.
Дальше нить истории обрывалась. Странным образом до недавнего времени о доме ничего не было известно, кроме того что он почти в идеальной целости и сохранности простоял девяносто лет, прежде чем его купили последние владельцы. Игорь Александрович в разговоре с нами особенно настаивал на том, что большинство мебели, как и разные мелкие безделушки, были приобретены вместе с особняком и являются частью культурного наследия. Нам прозрачно намекнули, чтобы мы ничего не трогали и относились к окружающей обстановке с подобающим трепетом.
