Выйдя из леса, латники связали ему руки и ноги, после чего, бросили, словно барана поперек конского седла. В таком состоянии Вовик проделал весь путь вплоть до ставки герцога. Не сказать, чтобы ему это очень понравилось. Во всяком случае, он бы предпочел идти пешком, нежели биться пустым, впалым животом об жесткое седло, и при этом нюхать лошадиный бок, пропахший вонючим потом. Но его мнения никто не спрашивал.
Появление всадников, с плененным Вовиком, было встречено в лагере торжествующими воплями.
– Пособника отравителя Кранца изловили! – неслось со всех сторон радостное улюлюканье солдатни. – Ну и повертится же он теперь на жаровне в пыточной Эльмателя!
Вопреки ожиданиям Вовика, Эльматель оказался вовсе не высоким худым эльфом с длинными ушами и пронзительным взглядом огромных фиолетовых глаз. Палач герцога Муравского, вообще, не имел никакого отношения к эльфийскому племени. Откуда у него вдруг взялось такое странное имя, можно было лишь, только догадываться. Скорее всего, его бедную матушку урожденную эльфийку, взял силой какой-нибудь орк или гоблин.
Более всего Эльматель походил на огромного, толстого кабана, вставшего на дыбки. На нем были короткие кожаные штаны, отдаленно напоминавшие шорты, которые поддерживал широкий ремень с большой серебряной пряжкой. Вся тело палача было сплошь покрыто курчавыми рыжими волосами, больше похожими на звериную шерсть.
Все эти мысли молнией пронеслись в воспаленном мозгу Вовика, когда его втолкнули в походную пыточную, устроенную в заброшенной кузнице. Каменные стены, сложенные из грубых неотесанных камней и кое-как скрепленные известью, изрядно покосились и грозили рухнуть в любой момент. Углы кузницы поросли мхом. Судя по свежим необструганным жердям, на которые сверху было накидана солома, крыша была восстановлена совсем недавно.
– Ну, проходи, мил человек, гостем будешь! – по-людоедски усмехнулся, обнажив кривые, растущие невпопад зубы, хозяин пыточной. – Устраивайся поудобнее, а я пока огонек раздую, чтобы тебе не так зябко было.
С этими словами, Эльматель подошел к огромному кузнечному горну и принялся мехами раздувать тлеющие в глубине угли.
– Садись, маленький негодяй! – послышался из темного угла тихий смешок, тут же перешедший в кашель.
Вовик, подслеповато щурясь, вгляделся в темноту и обнаружил, что кроме них с Эльмателем в пыточной есть еще кто-то.
– Я – Цист дознаватель! – зажимая рот платком, покрытом капельками крови и продолжая неистово кашлять, пролаял человек в черной инквизиторской сутане, выходя на свет.
