Видимо решив взять злополучный город измором, неприятель не стал штурмовать ночью крепостные стены. Это вызвало у герцога Бульдожского чувство легкой досады. Он рассчитывал устроить войску герцога Муравского очередную трепку, и тем самым потешить свое непомерно раздутое, как у всякого деспота, тщеславие. А заодно и продемонстрировать, менее удачливому на поле боя противнику, неоспоримое превосходство своего полководческого таланта.
Утро следующего дня преподнесло неожиданный сюрприз. Возле ворот вновь оказался герольд, которого герцог Бульдожский обещал скормить собакам.
– Ты либо очень смелый, либо очень глупый! – прокомментировал он повторный визит герольда, появивишись на крепостной стене. – Выбирай, под каким соусом тебя лучше приготовить чесночно-луковым или томатным?
– Мой хозяин герцог Муравский требует безотлагательной встречи с вами! – ответил герольд.
Это сообщение рассмешило герцога Бульдожского до слез:
– Видно твой хозяин вчера вечером здорово перебрал, если не смог выдумать ничего лучше, чтобы выманить меня из крепости! Он что, за дурака меня держит? Если ему так необходимо встретиться – милости прошу ко мне в гости!
– У меня нет полномочий, принимать ваше встречное предложение, хотя должен признать, что оно вполне резонно, – пожал плечами герольд. – Я лишь озвучиваю волю своего господина. Поверьте мне монсеньор, герцог Муравский желает обсудить с вами некое загадочное происшествие имевшее место в нашем лагере прошедшей ночью.
– А что там у вас стряслось, что вдруг понадобился я? – меняя гнев на милость, поинтересовался, слегка заинтригованный, герцог Бульдожский. – Помнится, когда твой хозяин объявлял мне войну, мое согласие его при этом совершенно не интересовало.
– Герцог Муравский клянется памятью предков, что вам будет обеспечена полная неприкосновенность и подобающий вашему положению прием, – заверил его герольд, отвешивая церемонный поклон.
– Ха-ха! Подобное лживое лицемерие лишний раз напоминает о том, что твоему хозяину нельзя доверять! – презрительно сплюнул вниз герцог Бульдожский. – Уж я-то знаю, что он отравил собственного отца, старого герцога Муравского, когда ему надоело ждать, когда старик естественным путем освободит герцогский трон. Если он так поступил с родным отцом, чего стоят его клятвы памятью предков, которых он презирает?
– Но монсеньор, вы сами все поймете, когда увидите это! – с отчаянием в голосе воскликнул герольд. – То, что произошло сегодня ночью, настолько страшно и необычно, что перед лицом этого, вы должны оставить свои подозрения и сделать шаг навстречу друг другу.
