Всемирная история болезни | страница 71
И финал какой-то недоделанный. Надо было хоть что-нибудь довести до конца. Например, сказать, что мы с моей сестрой Евовичью после этого всего жили долго и счастливо и стали бабушкой и дедушкой в один день. Как истинные Сиблинги. Ну, это я к примеру.
Адамович
Мне очень понравилась эта книжка. Бывают гораздо хуже.
С приветом – Чижик
Какое же всё-таки кощунство – использовать имя В. В. Проппа, уважаемого всеми, – в своих корыстных и гнусных целях! Я считаю – такое нельзя позволить никому!
Пассажир поезда, в котором Сиблинги-родители ехали в другой город
Довольно-таки сносное чтиво. Читаешь, читаешь, а остаешься с носом.
Йошка
Я что-то никак не мог понять, на что это похоже. Местами отдает Сашей Соколовым, а то вроде какой-то набоковский привкус появляется. Но что-то знакомое, тысячу раз еденное.
Дальвино
Я не специалист по эцим самым книзным дзелам, мне вообце герцогиня цитать запресцает. Но вроде так ницего, правда зызни отразена и всё такое.
Офелий
Всё здорово! Я и сам на досуге немножко литературой балуюсь. Особенно – прозой. А вот мои коллеги – Дарницкий и Нарезной всё больше стихами промышляют. Чего-то замышляют.
Средний лейтенант милиции М. Бабаевский
(В девичестве Горький)
А мне понравилась история про разведчиков и сектантов. Очень глубокомысленно и вообще.
Руков Паша
Про Контра и Цетера
1. Трамвай
Вадим:
– Можно я смухлюю?
Честно? В тот миг я ещё не подумал, что она похожа на смерть. Я подумал, что она собирается меня поцеловать: так близко притёрлась к моему уху. Сначала отдернул лицо, а потом уж дошло. Просто хочет взять с меня деньги за билет, билета не выдав.
– Валяйте, мухлюйте.
Первый утренний трамвай. Ни тебе контроля, ни тебе… На тебе. Может, мои четыре рубля спасут твою жизнь?
И вот как раз после этого я подумал, что она похожа на смерть. Как раз на такую, которая в народных представлениях. Но может быть, я и ошибался.
Агния:
А я, наоборот, возвращалась с работы.
Тихо, мирно, прилежно ожидала своего трамвая на своей остановке. Машины проваливались бессчётно и тяжело: слева направо. И вдруг столпились как-то, не замедляясь. Одна из них гуднула басом, другая взвизгнула, третья стукнула, а четвёртая… Четвёртая, избегая дэтэпэ, одним рывком махнула на тротуар. На остановку. На меня.
Я не успела ни гуднуть, ни взвизгнуть – ничего. Стояла и смотрела на красный скользкий капот, заткнувшийся в двадцати сантиметрах от меня. Да, сантиметрах в двадцати, наверное, не больше. Но и не меньше, будем справедливы.
