Евовичь как-то хрипло вздохнула несколько раз то ли от слов незнакомки, то ли от ее активных перемещений вдоль двери.
– Знать об этом сейчас очень модно, а не знать – стыдно. Я говорю вам это, чтобы вы знали и не стыдились. Сейчас, пока никого нет… Всё это произошло оттого, что пришел (кажется, по почте, судя по названию, от английского) некто Постный Модернизм. И поэтому стало нельзя есть ничего такого… А вот когда вернется Модернизм Скоромный, тогда мы с вами…
Евовичь тихо закричала от какого-то небывалого прежде просветления, а нагловатые слова сверху продолжали насильно ее просвещать.
– Так в чем же тогда ваше счастье? – наконец осмелилась прервать ораторшу обессиленная героиня.
– О, по счастью, именно вы оказались моим товарищем по несчастью! Меня поместили в соседнюю с вами камеру для какой-то очередной аллюзии на (не помню, как его фамилия). Но боком мне выходят все эти…
– Простите, – простонала Евовичь, – нельзя ли позвать слесаря, чтобы он водрузил на место эту железную дуру? Иначе я уже сейчас могу умереть.
Секунду поразмыслив, визитерша ссыпалась с двери и застучала каблучками по коридору – не то испуганно, не то обиженно. Евовичь не помнила, как пришел слесарь, как приподнял плиту, чуть не ставшую для героини могильной, как приварил на место и запер дверь. Когда девочка очнулась, всё уже давно закончилось и стихло. И только авоська с зелеными яблоками, из тех, что носят в больницу бедным родственникам, лежала рядом с ее головой, убеждая в реальном существовании разговорчивой посетительницы.
Он даже прям не знал чему верить: своим глазам или своим ушам. Вчера его уши услышали фразу, опалившую сумрачное сознание: «Жучка умерла». Сегодня, вот сейчас – Жучка собственной персоной стояла перед ним. Это была точно она, ротвейлер мог бы поклясться, теперь он узнал бы ее из тысячи! Только хвост у Жучки был перебинтован толсто и некрасиво, и это очень не шло к ней.
Так стояли двое друг против друга, не зная, что сказать. Сумрачный вспомнил, что вообще-то расстались они врагами, и смог вымолвить только:
Ты?
Я, – ответила Жучка сдавленно-хрипловато, но Сумрачному показалось, что в переулке от ее голоса засвистели соловьи.
Что у тебя с хвостом? – тявкнул он участливо, но скорее машинально.
Не твое собачье дело! – огрызнулась она довольно цинично и собралась уж было идти, но, видно, что-то в его взгляде ее остановило. – Ты вот что… Можешь познакомить меня с Шоколадным Зайкой?
