Экран покраснел, изображение сместилось к полу, словно неведомый стрелок упал. Только дергались чьи-то уродливые ноги. Выбегалло кашлянул и захлопнул крышку чемоданчика. Я обернулся.
Все, все стоящие рядом завороженно следили за экраном. На лице Федора Симеоновича блуждала счастливая улыбка, он тихо повторял:
- В каком же г-году... Память не та... Ш-шестьсот... Не та память... Молодой был, д-дурной...
- Сашка, на "Алдане" такое возможно? - спросил Ойра-Ойра. Вроде бы деловым тоном, но слишком уж заинтересовано.
- Нет, - сказал я.
Первым опомнился Витька.
- Ха! Игрушка! - завопил он. - Такую детям не дашь, перепугаются насмерть! А взрослым она зачем?
Магистры неуверенно закивали. Я вздохнул, закрыл глаза и сказал:
- Корнеев, ты не прав. Это ведь просто программа... Для игры. Представь, какая мощность должна быть у машины, чтобы так быстро обрабатывать графическую информацию!
- И ты, Брут... - прошептал Витька.
- Тут одной памяти... Не меньше мегабайта! - слегка преувеличил я. Корнеев, я на такой машине, если с управлением разберусь и перфоратор подключу, - за час все дневные расчеты сделаю.
- Что нам говорит молодежь? - спросил Выбегалло, облокотившись на мое плечо. - А молодежь, отбросив заблуждения, восхищена прогрессом человеческой мысли! Но ведь еще не все, не все!
Подхватив чемоданчик с ЭВМ, Амвросий кинулся к телевизору. Требовательно посмотрел на У-Януса.
- Эта... Розетка нужна.
Янус Полуэктович провел ладонью по столу, в котором немедленно образовалась розетка. Выбегалло, заглядывая в другую бумажку, стал возиться с телевизором и ящичком.
- В чем нас обвиняют? - вопрошал он. - В недооценке культуры, духовности! А вот нет! Нет и нет! Рост культуры материальной, торжествующее потребление оно завсегда порождает такую культуру, что раньше и присниться не могла!
Экран телевизора засветился. Я уже не удивился, что и тут изображение было цветным. На экране, в очень хорошо обставленной комнате, сидела большая семья, симпатичные, но какие-то уж больно прилизанные люди. Заиграла знакомая музыка... И внизу экрана поползли строчки текста. Явно не отрывая глаз от этих титров, Выбегалло запел:
- Ши-ро-ка страна мо-я род-на-я!
- Мно-го в ней ле-сов, по-лей и рек!
Все онемели. Пел Выбегалло ужасно, но, видимо, следя за титрами, в размер попадал. Так продолжалось минуты три. Люди на экране беззвучно открывали рты, временами Выбегалло нажимал какую-то кнопку, и они начинали ему подпевать. Картина была такой... Такой... Даже и не знаю, как ее назвать.
