– Ослиная, я не допускаю тебя до уроков, пока не явишься с матерью на педсовет.
Но в тот раз всё же обошлось, поскольку по остальным предметам у Шурочки были очень твёрдые пятёрки. А сейчас…
Мать её преподавала в МГУ диамат, поэтому детство девочки перетекало из количества в качество, перечёркнутое единством борьбы противоположностей под дружное улюлюканье отрицания отрицаний. И призрак Ивана-дурака шлялся по Европе, разыскивая светлое коммунистическое Завтра, или Послезавтра, которое весьма проворно ускакало куда-то на коньке-горбуньке.
Перечитывая детские, не совсем и даже совсем не детские книги, Шура выуживала из них информацию, не вязавшуюся, мягко говоря, с красной коммунистической моралью. Возможно, в этом заключался конфликт отцов и детей на данном отрезке времени. Но раннее повзросление превратило девочку в «белую ворону с чёрной отметиной», которой совсем несладко приходилось на выбранном ею пути.
За что бы она ни бралась, к чему бы ни прикасалась, всё получалось кому-то наперекор. Этот кто-то тут же принимался высоконравственно поучать, научать и увещевать нашкодившую школьницу, но натыкался на свернувшегося в клубок ёжика. Шурочке очень даже нравилось быть ёжиком: все её поучители и научатели, уколовшись об иголки, вопили, визжали, возмущались на разные голоса, но ничего не могли поделать с колючим клубочком.
Вот и сейчас: очередной раз, вызвав огонь на себя, Шура практически сорвала урок, потому как Очковая ещё не скоро успокоится. А одноклассники вместо коллективного «спасиба» будут выказывать коллективное «фэ». Ну и что, много ли с них возьмёшь? Особенно с Райки-воровайки. Тоже мне, подруга называется: отбила Олега у неё с одной единственной целью – досадить. Но ничего не вышло. Если Олег бросил Шурочку ради Райниных пушистых ресниц и полутомного взгляда, то жалеть нечего – дрянцо, а не мужик. Может быть, не было бы так обидно, только Райке всё равно с кем целоваться. И Олежек, поплясав вокруг Раечки, так и останется ни с чем. Эта коллекционерка очень скоро его на другого мальчика сменяет. Ну и что? – каждому своё!
«Люби его, люби, как я…», – напевала Шурочка, вприпрыжку сбегая по лестнице, но где-то в глубине то ли сознания, то ли совести ворочался ленивый вопрос: что ей будет за срыв урока? А что может быть за правду? Расстреляют? Выгонят? Не допустят к выпускным экзаменам? Нет, не посмеют. Мамашка на сегодняшний день является очень крупным и уважаемым преподавателем диалектического материализма в МГУ, и нижестоящие материалисты могут только щёлкать зубами от зависти. Калерия, между прочим, знает, что руки у неё коротки. Вот только мамашка опять запилит до смерти. Ну, ничего, потерпим.
