— Застрелите его, — крикнул один.
— Нечем, — отозвался другой, — сейчас заряжу.
Отойдя за спины товарищей, он полез в лядунку.
— Замри! — негромко, но отчетливо скомандовал Данилов.
Луи отпрыгнул на шаг и обернулся.
— Я буду стрелять в голову и не промахнусь! — холодная ярость еще владела Николаем, и Каранелли чувствовал это.
— Не промахнешься, — отозвался он. Посмотрел на руку князя и добавил: — У тебя хороший пистолет.
Луи медленно развел руки в стороны, уронил шпагу.
— Заберите у него все оружие.
Француз не сопротивлялся. С него сняли подсумки, забрали пистолеты. Вынули ножи из-за голенищ сапог.
К поляне подтягивались драгуны. Слышались обрывки фраз.
— …убили. И того шустрого тоже…
— …последний…
— …чертово отродье, полэскадрона положили…
— Вяжите! — снова скомандовал Данилов, который наконец поверил, что сейчас начала сбываться его многолетняя мечта. Он сможет поговорить с наполеоновским лазутчиком. В штабе у Кутузова. И пусть тот только попробует хоть что-нибудь утаить!
Каранелли знал, что безоружный противник вызывает меньше опасения. И знал, как этим воспользоваться. Едва драгуны взяли его за руки, он мгновенно развернул одного, поставив между собой и Даниловым. Другая рука резко взлетела. Согнутый локоть нашел подбородок противника. Громко клацнули зубы, и Каранелли свободен. Точно ударил в шею драгуна, того, которым прикрывался от Данилова. Кавалерист начал оседать, схватившись за горло. Сам же француз выдернул палаш из его ножен и метнул в князя. Да так точно, что Николаю пришлось отпрыгивать в сторону. И пока он снова поднимал пистолет, Каранелли уже мелькал между деревьями. Выстрел вдогонку получился неудачным — пуля задела ветку и ушла в сторону.
Данилов рванулся за лазутчиком, очередной раз удивляясь сказочной ловкости противника. «Надо прострелить ему ногу!» — подумал он.
Каранелли мчался к кромке леса — туда, где спешивались драгуны. Его отчаянная попытка улизнуть вряд ли увенчалась бы успехом, если бы не одно событие, которое началось за минуту до этого.
Француз, лежащий в лесу, которого все считали мертвым, был еще жив. Сквозь вату ускользающего сознания он слышал голоса русских. Значит, бой его еще не был закончен.
Нащупав в подсумке зажигательную гранату, он начал большим пальцем по крохам сдвигать вверх крышку. Наконец, та поддалась. Последняя осколочная граната для штуцера тоже была у него. Собрав все силы, чтобы не потерять сознание раньше времени, он разбил стекло «зажигалки». И прежде чем испепеляющий жар начал сжигать руку, сунул ее в хвостовой стержень осколочной гранаты.
