Все остальные игроманы поступали так же!
Где-то в бесконечном игровом поле, несуществующем в нашей реальности, они видели все тоже самое. Это их корабли я расстреливал при подходе к земле. Это их десанты захватывали мои планеты. Но главным было другое - они тоже жили на этих планетах, летали среди звезд, гибли от лучевых ударов, ссорились и мирились с чужими расами...
Вся разница была в том, что я сумел это описать.
Литература, с времен папируса и глиняных табличек, никогда не возникала из пустоты. Она отталкивалась от жизни - такой, какой эта жизнь виделась автору. От реалий политических игр, от сплетен литературной среды, от цены на хлеб и вино, от возницы, окатившего автора грязью из-под колес двуколки, от соседа, пихнувшего в метро.
А сейчас, прямо на наших глазах, зарождается новая культура. Победоносная и обольстительная. Вынужденная оставлять людям время на жизненные заботы - в конце концов компьютеры тоже надо собирать, а собранным на игровом поле урожаем семью не накормишь. Но все более агрессивно виртуальный мир вторгается в нашу жизнь. Бороться с этим так же бессмысленно, как луддитам бить ткацкие станки.
Новая культура требует подпитки. Игра может быть либо предельно сложной и проработанной, превращаясь в художественное произведение, вроде "Хрономастера" Желязны, либо упрощенной и схематичной, как "Warlord" или "Master of Orion". Но в последнем случае она все равно требует литературной организации, апокрифов, созданных своими несчастными жертвами.
Когда Володя Васильев сказал мне, что пишет роман - беллетризацию игры "X-com", известной у нас также как "УФО", я не удивился.
Не мне же одному кидать упитанных тельцов на алтарь нового бога?
4.
Пути инфицирования.
Как-то мне довелось гостить у друга, человека во всех отношениях серьезного, любителя классических жизненных радостей, увлеченного своей работой и совершенно равнодушного к компьютерным играм.
Первым делом я поставил на компьютер "Heroes of Might & Magic" и стал играть. Некоторое время друг наблюдал за экраном, потом подсел рядом, и стал спрашивать, что, собственно говоря, тут творится.
Я объяснил.
Где-то в первом часу ночи я отправился спать, оставив новообретенного адепта этой прекрасной игры за машиной.
Проснулся я от знакомого до боли звука, с которым птицы-фениксы рассыпаются на части. Стеклянные они, видно. В окна лился тусклый рассвет, на часах было шесть утра. Я вышел в соседнюю комнату.
