— Тебя они привлекают, да? Нравятся женщины в возрасте?
— Вообще-то, ты немного молода для меня, — ответил он, сгорбившись и раскачиваясь. — Но в этот раз все по-другому.
— А какого возраста тебе нравятся? — спросила я, тоже чуть покачиваясь, чтобы не затекли мышцы в тесном фургоне.
— Достаточно старые, чтобы, когда они исчезают, не объявляли в «Эмбер алерт»[11] и не клеили их фотки на пакеты молока. Женщины, по которым никто не будет скучать.
— Рассказываешь кому-нибудь, чем занимаешься? — вела я игру.
Он покачал головой как будто с сожалением:
— В последнее время нет, если не считать Интернета. Но там никто всерьез не воспринимает. Все верят в основном всяким бредням. — Он открыл рот, чтобы продолжить, но захлопнул его.
Значит, мой черед.
— Как ты делаешь это?
— Ты что, правда хочешь знать?
— Конечно.
Он присвистнул, будто этот случай действительно отличался от предыдущих. Мое признание сделало его словоохотливым.
— Ну, у каждого свои мульки… Я, например, могу пустить немного крови, ты видела ее на полу, но обычно так не делаю. Вместо этого я ломаю кости.
— Ты ломаешь им кости. Звучит знакомо.
— Не может быть. Я единственный, кто так делает. Это мой «автограф».
— Уникальный, — подбодрила его я.
— Целиком и полностью. А ты, оказывается, смелая старая шлюшка. Похоже, я сегодня повеселюсь круче, чем думал.
— Ты, кстати, здорово здесь все оборудовал для этого.
— Ага. Сказать, как я называю свой фургон?
— Ну-ка.
— «Визги на колесах», — засмеялся он.
Он был нетипично словоохотлив для серийного убийцы, словно ему доставляло удовольствие делиться своими секретами.
Я улыбнулась, якобы впечатленная его остроумием.
— Мог бы управиться со мной прямо здесь, и никто бы не узнал.
Он покачал головой, принял позу поудобнее.
— Блин, нет, слишком рискованно. Я… Погоди… ты решила, я тупой. Даже не думай, что выберешься отсюда. Это ты идиотка.
— Может, ты и прав. Но почему ты так уверен?
— Во-первых, мы все еще в моем фургоне, а во-вторых, я крупнее тебя, хоть ты и порезала меня бритвой.
Пока он говорил, я начала вращать трость с лезвием одной рукой, в то время как вторая — пальцы вверх, большой палец оттопырен. Высота кузова была достаточной для меня, чтобы подняться на одно колено, продолжая крутить лезвие медленно и плавно. Вращение позволило мне сфокусироваться на точке, в которой я могла ощутить плотность воздуха между нами. Я отсчитывала секунды, одновременно прикидывая, как получше обездвижить его. Отвлеку внимание одним или двумя незначительными порезами и затем сломаю ключицу.
